Читать книгу - "Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк"

И для данной встречи им было выбрано пустынное кладбище Реколета.

Гектор всегда старался избегать толпы. Но он никогда не старался затеряться в ней, как и выявить в толчее слежку за собой. Ибо возможность затеряться в толпе – это всего лишь иллюзия, заблуждение начинающих разведчиков. Он понимал, что контрразведка, если она вообще следит за ним, не оставит его без внимания.

И Гектор как бы стал приучать потенциальных наблюдателей к своим маршрутам и привычкам, старался быть для них предсказуемым, удобным, что со временем могло бы усыпить их бдительность, дабы не попасть в разряд опасных людей, требующих более пристального к себе внимания, или вообще человеком не интересным для них.

Как правило, наблюдатели не любят неспешных пеших прогулок объекта их наблюдения, особенно с остановками у лотков, заходами в магазины, постоянными переходами улиц, со стоянием у светофоров.

Гектор понимал, что придётся, и обязательно надо показать им, конечно, не все свои контакты, а только второстепенные, отвлекая от главных высокопоставленных источников информации.

Вместе с тем полное прекращение контактов с известными в стране деятелями может наоборот навлечь на них подозрение в более тесном сотрудничестве со мной – рассуждал он – тем более надо поддерживать с ними дружеские и приятельские отношения. Ведь хорошие отношения всегда всем на пользу, и не только людям.

Вместе с улучшением отношений между Аргентиной и США стали углубляться и развиваться отношения между Аргентиной и Россией, экономически ослабленной реформами «мальчиша-плохиша». Теперь их сотрудничество коснулось расширения торгово-экономических связей. Была создана межправительственная российско-аргентинская комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

В том же 1993 году в Москве состоялось её первое заседание, в ходе которого было подписано Соглашение о торговле и экономическом сотрудничестве. Но вступило оно в силу лишь в марте 1995 года.

Но ещё в мае 1994 года в Москве с официальным визитом побывал министр иностранных дел и культа Аргентины Гидо ди Телла. Здесь он подписал несколько соглашений, в том числе и об основах отношений между Аргентиной и Россией.

А до этого дон Диего решил поощрить своего зятя, добившись включения его в делегацию, отбывающую в США. Но при этом он просил Рауля, как журналиста, замолвить там слово за его друга Кавалло, сделав ему там рекламу.

Рауль с удовольствием согласился побывать на своей «родине» и выполнить просьбу тестя, выгодную и для него самого.

Получая в посольстве США разрешение на въезд в эту страну, он естественно имел встречу с резидентом ЦРУ Вильямом Ортманом.

– «О-о! Руди! Дорогой мой… мальчик! – начал тот покровительственно – Вы делаете определённые успехи!».

С этими словами он по панибратски похлопал Рауля по плечу.

– «Мы с интересом, и, я даже бы сказал, с удовольствием наблюдаем за Вами и вашими делами. Далеко пойдёте, наш Вы… Рэд Волф!».

Рауль поддержал смех своего американского начальника, надеясь, что тот так обыгрывает его оперативный псевдоним, а не его провал, как агента одиночки из Москвы, и перешёл к делу, напрямую доложив последние основные новости.

При контакте со своим руководством из ЦРУ уже в Лэнгли он рассказал про Кавалло, как о перспективном политике Аргентины, и попросил дать добро на разработку того в качестве потенциального агента, мотивируя это уже состоявшимся вхождением к тому в доверие и сближением с ним.

Инициатива Руди была одобрена, но разработка была запрещена. Более того, улыбаясь на его просьбу, один из руководителей пояснил Раулю:

– «Дорогой… Руди. Это, конечно, хорошо, что Вы сблизились с Кавалло! Но Вы нигде не должны афишировать своё с ним знакомство и хорошие отношения! Но всегда должны всячески помогать ему, и не только когда он Вас лично попросит! И он по отношению к Вам в долгу не останется! Вы поняли меня?!».

– «Да! Я всё понял!» – в каком-то даже запале ответил Рауль, про себя подумав, что этот выпускник Гарварда наверняка уже является агентом влияния, хотя таким термином в ЦРУ и не пользовались, или искренне верит в то, что делает, в том числе в угоду американцам. Во всяком случае, очевидно североамериканцев это устраивает.

И с чувством хорошо выполненной работы он возвратился домой в свою семью и к своим заботам, доложив тестю, что их заранее написанную про Доминго Кавалло статью, напечатали в центральных американских газетах.

И тот был доволен зятем и за своего друга.

Тесть и зять часто работали дома за одним письменным столом. То в новой квартире у дона Диего, а то в старой квартире Исабель.

Как-то, понянчившись с внуком, тесть застал зятя за составлением очередной статьи в газету. Взяв со стола её набросок, он углубился в чтение. Закончив, он обратил внимание на обилие карточек на письменном столе.

В них Рауль постоянно что-то дописывал, заполнял новые данные на разных политических деятелей страны.

По выражению лица тестя Рауль понял, вернее скорее успел догадаться, просчитать ситуацию и надвигающуюся угрозу.

И когда дон Диего высказал ему по поводу сбора им досье на различных депутатов Парламента Аргентины:

– «Рауль, а ты прям, как разведчик работаешь!».

Рауль, нисколько не смутившись, и не покраснев, с улыбкой ответил:

– «Так, кто владеет информацией – тот владеет ситуацией!».

Но удивившись его проницательности, про себя заметил: Однако?!

Дону Диего понравился такой подход к делу его зятя-помощника, и он по-отечески слегка похлопал того по спине.

Ведь зная многое о каком-то коллеге-депутате, конкуренте, можно было обсудить с ним вопрос, сформировав его мнение в свою пользу, или навязав ему своё мнение, склонив на свою сторону, и добиться от того нужного решения, учитывая его характер, наклонности, дела вообще и конкретные поступки или промахи и проступки.

Рауль не только собрал информацию о депутатах, но и систематизировал её, разложив по темам, по папкам и по другим профессиональным критериям. Депутаты делились им на националистов, радикалов, демократов, американистов, патриотов и прочих. Всё это могло ему и тестю пригодиться в дальнейшем.

Но многие депутаты из-за своей чванливости и заносчивости не хотели общаться с каким-то простым и неизвестным помощником другого депутата.

Поэтому Раулю в таких случаях приходилось действовать, как корреспонденту известной столичной газеты, специализирующемуся по вопросам внутренней политики страны.

И тогда депутаты становились словоохотливыми, так как были не против бесплатной рекламы. И Рауль этим пользовался в полной мере.

Редактор его газеты был доволен, что Рауль стал теперь вхож в обе палаты Национального конгресса страны и имел возможность хоть ежедневно брать интервью практически у любых депутатов и даже сенаторов по любому интересующему его вопросу. Поэтому он ценил своего сотрудника, и с удовольствием давал ему всё новые и новые задания.