Читать книгу - "Победитель - Дэвид Бальдаччи"

— Но зачем? — Риггс развел руками. — Зачем эти махинации с лотереей? Ты отдала Джексону часть своего выигрыша?

— Весь выигрыш. — Увидев недоуменный взгляд Риггса, Лу-Энн пояснила: — Деньги находились под его управлением в течение десяти лет; этот период только что истек. Джексон инвестировал их, а мне выплачивал определенную долю доходов.

— Ему досталось сто миллионов. Сколько ты получала в год?

— Около сорока миллионов в качестве процентов на основной капитал. Джексон также вкладывал в дело все, что я не тратила. Ежегодно это приносило мне дополнительно десятки миллионов.

— Это же сорокапроцентный доход на одну только сумму выигрыша! — Мэтт изумленно раскрыл рот.

— Знаю. Но Джексон зарабатывал гораздо больше, уверена в этом. Он занимался этим не по доброте душевной. Это было чисто деловое соглашение.

— То есть, если ты получала сорок процентов, сам Джексон, вероятно, зарабатывал по крайней мере столько же, а то и значительно больше. Это же минимум восемьдесят процентов на вложенные деньги. Такого можно добиться только противозаконным путем.

— Тут я ничего не могу сказать.

— А по прошествии десяти лет?

— Я получила обратно сто миллионов.

Риггс потер лоб.

— Если вас таких двенадцать человек, и у каждого в среднем по семьдесят миллионов, в распоряжении этого человека был почти целый миллиард.

— Не сомневаюсь, теперь он значительно богаче. — Посмотрев на Риггса, Лу-Энн увидела у него на лице признаки беспокойства. — В чем дело? О чем ты думаешь?

Он посмотрел ей в лицо.

— Еще один момент, вызвавший недовольство у ФБР. — Лу-Энн бросила на него непонимающий взгляд, и Мэтт начал объяснять: — Мне достоверно известно следующее: вот уже несколько лет ФБР, Интерпол и другие иностранные правоохранительные ведомства являются свидетелями того, как огромные суммы денег переправляются во все уголки земного шара, как на законную деятельность, так и на противозаконную. Сначала федералы считали, что это наркокартели — из Южной Америки или из Азии — пытаются отмыть деньги. Однако выяснилось, что это не так. Сыщикам удавалось тут и там ухватиться за ниточку, однако все это заканчивалось ничем. Столь огромные деньги позволяют надежно замести следы. Быть может, речь идет как раз о Джексоне.

Риггс умолк.

— Ты уверен, что федералы не знают про лотерею?

— Могу только сказать, что если и знают, то узнали они это не от меня. — Он неуютно поерзал. — Однако теперь им известно о том, что я наводил о тебе справки. Этого никак нельзя было избежать.

— А если Бюро само до всего дошло? В таком случае за нами охотятся и Джексон, и ФБР.

Риггс отвел было взгляд, затем посмотрел Лу-Энн прямо в лицо:

— Совершенно верно.

— И если честно, я даже не знаю, кто внушает мне больший ужас.

Они смотрели друг на друга, думая об одном и том же. Двое против всех.

— Мне пора уходить, — сказала Лу-Энн.

— Куда?

— Я практически не сомневаюсь в том, что Джексон внимательно наблюдает за моими действиями. Ему известно, что мы с тобой встретились несколько раз. Возможно, ему также известно о моей встрече с Донованом. Если я в ближайшее время не доложу ему о результатах… — Тут она болезненно сморщилась. — В общем, нам придется несладко.

Риггс крепко схватил ее за плечи.

— Лу-Энн, этот человек — психопат, но притом у него блестящая голова. Это делает его вдвойне опасным. Ты встречаешься с ним, у него возникает малейшее подозрение…

Молодая женщина ласково провела ладонями по его рукам.

— Что ж, значит, мне нужно постараться, чтобы у него не возникло никаких подозрений.

— Черт возьми, как ты этого добьешься? Джексон наверняка уже подозревает тебя. Я предлагаю позвать на помощь кавалерию, вычислить этого типа и взять его тепленьким.

— Ну, а я, как насчет меня?

Риггс посмотрел ей в глаза.

— Думаю, тебе удастся как-нибудь договориться с властями, — неуверенно произнес он.

— А полиция Джорджии? Ты же сам слышал, что сказал Донован: меня там хотят линчевать.

— Федералы поговорят с местной полицией, попробуют…

Риггс осекся, осознав, что никакой гарантии нет.

— Впрочем, может быть, я смогу договориться со всеми. Верну деньги. Быть может, ты удивишься, но на самом деле мне все равно. После чего, возможно, мне попадется сочувствующий судья, который меня пощадит. Что мне светит в общем и целом? Двадцать лет?

— Думаю, не так много.

— Тогда сколько?

— Не могу сказать. Я не знаю.

— Как обвиняемая я буду внушать сочувствие, ведь правда? Я буквально вижу газетные заголовки: «Лу-Энн Тайлер, в прошлом торговка наркотиками, убийца, получившая выигрыш мечты, много лет бывшая в бегах, жила как королева, в то время как бедняки просаживали в лотерею последние деньги, полученные от системы социального страхования». Быть может, вместо того, чтобы отправлять меня до конца дней за решетку, власти дадут мне премию? Как ты думаешь?

Риггс молчал, не в силах посмотреть ей в лицо.

— И, предположим, мы выдадим Джексона. А что, если власти промахнутся и он скроется? Или даже его удастся прижать? Тебе не кажется, что с такими деньгами, с таким могуществом он выйдет сухим из воды? А может быть, просто заплатит кому-нибудь, чтобы тот сполна за него отомстил… Принимая это в расчет, сколько будет стоить моя жизнь? И жизнь моей дочери?

На этот раз Риггс ответил:

— Ничего. Хорошо, я все понял. Но послушай, почему ты не можешь доложить этому типу по телефону? Тебе не нужно лично встречаться с ним.

Лу-Энн задумалась.

— Я попробую, — наконец сказала она.

Выпрямившись во весь рост, женщина сверкнула глазами на Риггса. Она снова стала двадцатилетней, сильной, гибкой, уверенной в себе.

— Несмотря на то что у меня миллионы долларов и я объездила весь свет, я не ФБР. Я по-прежнему глупая девчонка из сельской Джорджии, но ты удивишься, узнав, чего я могу добиться, если действительно захочу. — У нее перед глазами возникло лицо Лизы. — И мне есть за что биться.

Ее взгляд словно сверлил Риггса насквозь, устремленный куда-то вдаль. Когда она заговорила снова, в ее голосе ясно слышались ее глубокие южные корни:

— Поэтому я собираюсь одержать победу.