Читать книгу - "Игра в убийство - Тиана Веснина"

Наконец Аркадий Викторович взмахнул руками и хлопнул в ладони. В оркестровой яме возникла фигура дирижера. В одно мгновение все пришло в идеальный порядок. Полилась музыка, изящно замер кордебалет, и на сцену из-за кулис величественно выплыла Ксения Ладогина.

Кирилл дождался окончания репетиции и пошел в гримерную к Марине. В коридоре он случайно столкнулся с Леонеллой Дезире, которая при виде его остановилась в страшном замешательстве. Детектив удостоил ее кивком головы и, постучавшись, открыл дверь гримерной.

— Кирюша, ты?! — радостно вскричала Марина, выглянув из-за гофрированной стенки гардеробной.

Кирилл хотел было пройти туда, но она резко воспротивилась.

— Ой!.. Я вся мокрая!..

— Но это священный пот искусства, — возразил он.

— Может, и священный, но на цвет, вкус и запах ничем не отличается от обыкновенного! Так что подожди, я приму душ.

Марина предстала перед ним в шелковом халате и мягких туфлях без задников.

— Волнуюсь…

— Я тоже…

— Спасибо! — восприняла его волнение за поддержку Марина, но ошиблась.

Кирилл волновался не за нее, в ней он был уверен. Он волновался за свой «спектакль» «Склянка Ромео и платок Дездемоны».

«Автор в представлении не нуждается, перевод Кирилла Мелентьева», — с мрачной иронией мысленно шутил детектив.

* * *

Ранний вечер изящно осветил лиловый небосклон нежно-голубыми звездами. Деревья в прозрачно-зеленой одежде грустно шелестели листвой… Осень… Начало сезона…

Кирилл в черном смокинге вышел из джипа и направился в цветочный магазин. Приветливо звякнул колокольчик.

«Что же выбрать? — невольно задумался детектив. — Какие букеты приличествуют такому поводу? — рассеянно обводил он взглядом безумство лепестковых красок. — Цветы для убийцы!»

Продавщица, заметив его нерешительность, вынырнула из цветущего лабиринта и, улыбаясь, стала предлагать пышные букеты, обратив внимание на черную бабочку вместо галстука.

«А она права! — размышлял Кирилл, разглядывая букеты. — Пусть будет пышным и торжественным!»

Он остановил свой выбор на иссиня-черных розах.

Скрипяще-сверкающий саркофаг из целлофана он отверг.

— Перевяжите лентой!

Продавщица виртуозно обвила длинные стебли широкой серебряной лентой, подобрав концы в изящный бант.

— Отлично! Именно то, что я хотел! — поблагодарил детектив и вышел, прощально звякнув колокольчиком.

Подойдя к джипу, открыл заднюю дверцу и положил на сиденье «Цветы для убийцы».

* * *

Новый занавес, который так упорно не хотел занимать своего места над сценой, теперь беспощадно долго не желал пошевелиться ни одной складкой, оркестр до бесконечности настраивал свои инструменты, люстры слепили глаза… И вдруг!..

Свет мягко умер, раздались первые звуки увертюры… дрогнул занавес, и под гром аплодисментов на сцену выпорхнули Марина и Феликс.

Феликс был в белой, искусно уложенной в складки тунике. Марина, долго и мучительно искавшая цвет, облачилась в лилово-пурпурное одеяние. В пронизанном золотистыми искрами свете это производило потрясающее впечатление.

Феликс — бог Аполлон — воздушен и прекрасен. Марина — Ливия, земная девушка, пылкая и очаровательная, пленила Аполлона. И он, не на шутку увлекшись ею со страстью, доступной только богам, ведет ее на Олимп. Первой встречает их Гера — Ксения Ладогина. Ее ответ Аполлону однозначен: «Смертная на Олимпе — никогда!» Но Аполлон знает, что не все боги столь категоричны…

Мелентьев взглянул на огромный портрет Дениса, висевший с левой стороны сцены.

«Как, наверное, тоскует он по-своему стремительному полету над этой сценой, по своему слиянию с музыкой!..»

В антракте к нему в ложу заглянул со странно перепуганным лицом Сева.

— Вы видели?!.. Видели?!.. Это невероятно! — Он в изнеможении упал на стул. — Марина — недосягаема! Она преодолела все земные и околоземные воздушные пласты!.. Она — в пространстве гениальности!..

Кирилл решительным шагом направился в буфет и залпом выпил рюмку коньяку. Он немного волновался и от гениальности Марины, и от предстоящей премьеры своего «спектакля». Детектив решил заглянуть за кулисы. Шум, беготня, разгоряченные тела, лица… Он уже привык к этому. Фигура одной из третьестепенных богинь показалась ему чрезвычайно знакомой.

— Оленька!

Богиня обернулась, сверкнув опасно-шутливым взглядом.

— Неужели опять кордебалет?! С твоими-то данными!.. И это после заглавной роли на подмостках Довиля!

— Иногда и королеве хочется переодеться в пастушку. Роскошь, она тоже утомляет…

— Ах, вот что! — нарочито воскликнул Кирилл. — Только не забывай в своих пасторальных увлечениях об участи Марии-Антуанетты, великой пастушке всех времен и народов…. Жаль будет фиалковую прядь!..

Даже бархатистая родинка девушки над верхней губой вздрогнула от негодования, но Кирилл уже пошел дальше.

Перед гримерной Марины толпились фотокорреспонденты и поклонники с цветами. Кирилл отметил, что он принял правильное решение — преподнести свой букет после спектакля.

Дверь гримерной открылась, и из нее вышел взволнованный Бельский. Его обступили фотокорреспонденты, но он быстро вырвался из их окружения. Заметив Мелентьева, балетмейстер поздоровался с ним и произнес:

— Я ожидал многого, но такого!.. Марина — ирреально талантлива… не по-земному…

Кириллу страшно захотелось увидеть Марину. Он быстро проложил себе дорогу, вошел в гримерную… и с изумлением увидел, что вместо Марины там — другая женщина… Ее лицо было прекрасно, но в нем действительно не было ничего земного…

— Я рада, что ты зашел! — вдруг озарилось лицо знакомой улыбкой. — Но я ужасно занята! Надо привести в порядок мышцы, подправить грим…

Кирилл, не промолвив ни слова, поцеловал ее шаловливо взметнувшуюся ручку и вышел.

Занавес падал и взмывался вверх, огни рампы лучились, гром рукоплесканий сотрясал стены театра… Кордебалет уже откланялся и скрылся за кулисы. И весь град аплодисментов обрушился на солистов.

Хрупкая фигура Марины в лилово-пурпурной тунике склонилась в изящном реверансе, чуть левее от нее в скромном мужском поклоне замер золотоволосый Феликс. Публика была не в силах отпустить их. Они столь щедро одарили сердца зрителей светлой, искрящейся энергией своего таланта, что души обыкновенных смертных просто не могли ее вместить, и своими аплодисментами, слезами на глазах, криками «браво!» они бессознательно пытались немного прийти в себя и отблагодарить артистов за их бесценный дар.

Подойдя к портрету Дениса Лотарева, Марина и Феликс низко поклонились ему. В зале воцарилась печальная пауза, а когда артисты повернулись к публике, то казалось, что кланяются все трое: Денис, Марина и Феликс…