Читать книгу - "Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева"

Он глубоко затянулся и ровно, спокойно ответил:

– Я следователь прокуратуры Иван Александрович Мукаев, тридцати пяти лет, проживаю с женой Зоей и двумя детьми по адресу…

Свистунов, обрывая его, расхохотался, всплеснул руками, возбужденно заговорил:

– Это шутка?! Да?! Шутка?! Ха-ха! Ну ты даешь! Мацевич, это же шутка! Пойди всем расскажи, следователь Мукаев опять шутит! Он вернулся! Ха-ха! Весело! Да?! Ха-ха!

Иван тоже улыбнулся, затушил сигарету в массивной пепельнице, медленно поднялся из кресла.

– Мацевич, выйдем на пять минут, – позвал Алешу Свистунов и направился к двери. Обернулся на пороге со словами: – Вернусь, и мы, Ваня, договорим.

После чего закрыл за собой дверь. Когда эти двое вышли, он с новой длинной сигаретой в руке подошел к большому зеркалу, висевшему на одной из стен кабинета. Зачем-то ему, Мукаеву, нужно было иметь здесь зеркало. Быть может, так нравилось собственное лицо? Он ничего этого не помнил. Ни кабинета, ни зеркала. Надо бы спросить, когда повесили, и он ли, следователь Мукаев, об этом попросил. Было ощущение, что перед зеркалом он часто отрабатывал такие вот изящные движения, которые только что продемонстрировал Свистку и практиканту. И при этом любовался собой. Но когда? Зачем? И здесь ли это было?

Он тронул волосы, потом губы, нос. С лицом все в полном порядке. Но костюм сидит не так. Он понял, что это плохой костюм, дешевый. Уже не с чужого плеча, с размером и ростом все в полном порядке, но все равно одежда не его.

Что же такое с ним происходит?! Раздвоение личности?! Еще поговори сам с собой! Человек, который раньше вел двойную жизнь! До того, как его ударили по голове! Теперь один Иван Мукаев исчез, растворился, а другой остался. Тот, что покуривал дамские сигаретки с ментолом, ездил на черном «Мерседесе», играл по ночам в рулетку и носил дорогой, отлично сшитый костюм. Что это за человек и откуда у него были на это деньги?

– Ванечка, ты здесь?

Она заглянула в кабинет, улыбнулась ярким ртом и цвета волны морской глазами, терпкий аромат духов расправился мигом и с сизым облачком сигаретного дыма, и со стойким запахом слежавшихся от долгого хранения бумаг. Теперь здесь пахло только ее духами, он даже задохнулся. И начал вспоминать запахи. Она вошла в кабинет, прикрыла дверь, но остановилась у порога, не приближаясь к нему. Стояла, смотрела, улыбалась, глаза играли.

– Здравствуй, Ванечка!

– Ты?! Откуда?!

– Вообще-то я здесь работаю, – Леся кокетливо повела плечом, показала ему всю свою стройную, обтянутую трикотажем фигурку. – Секретарем.

– А-а-а…

– Тебя Варивэл зовет, – шутливое прозвище Цыпина Леся произносила слитно и почему-то, заменив «э» на «а».

– Да. Иду.

Тот же холодок ползет по спине, что и при первой встрече с прокурором. Да что ж это такое? Чего он так боится? Цыпин был с ним ласков, сказал, будто опекает уже десять лет, обещал помощь и поддержку. Откуда же страх и неприязнь к прокурору у следователя Мукаева?

Поправил галстук, швырнул на стол сигарету, которую так и не закурил, и нехотя направился-таки к двери. Задержала его Леся. Прижавшись к нему грудью, шепнула в ухо, словно обожгла:

– Когда?

– Что когда? – Он думал только о Цыпине.

– Брось шутить. Мне не до шуток. Когда придешь?

– После.

– Да? А придешь? Не обманешь? – Она отстранилась, но тут же схватила его за руку, не давая открыть дверь. – А говорят, вы с Зоей под ручку по городу ходите, воркуете, словно два голубка? Так?

– Когда ходим? И куда?

– Да все уже знают, – прошипела Леся. Вильнула гибким телом, словно змея. Вся обтянутая блестящим трикотажем, похожим на змеиную кожу. – Видели, как вы из больницы шли и сегодня вела тебя до прокуратуры. Да что ж ты, Ванечка, так ко мне переменился? Что случилось, Мукаев? А ну отвечай!

Он вспомнил о «Мерседесе», о сигаретах с ментолом. Это не его сигареты, он и в самом деле не курит. Но иногда попадаются под руку. Если он и вел двойную жизнь, то ту, красивую, должно быть, с ней, с Лесей. А с кем же еще? Очень красивая женщина и, без сомнения, дорогая. Наверное, он тратил на нее много денег. Леся должна все знать. И про взятки.

– Я зайду, – еле выдавил он. – Обязательно зайду. Сегодня. Вечером.

– Так я жду. Все хочу сказать тебе… Нет, погоди. Люблю тебя, – Леся скользнула губами по его щеке, сама открыла дверь, пропела: – Иван Александрович, я вас провожу.

Свистунов, стоящий в коридоре у окна, соединил их взглядом и нахмурился. Похоже, капитан ревновал. А как же жена? Если ему так нравится Леся, мог бы жениться на ней. Кто ж мешал?

– Тебя здесь подождать, Иван Александрович? – прищурившись, спросил друг детства. – В коридоре?

Он вдруг сообразил: следует закрыть кабинет.

– Да, конечно. Мы не договорили.

Вернулся за ключом и, запирая дверь, заметил неприятную усмешку Свистунова, который прокомментировал:

– Память возвращается, да? Что ж, в этом есть и положительные моменты и отрицательные. Ладно, поглядим, каких окажется больше…

Цыпин встретил его, словно родного сына, вернувшегося из дальних странствий: крепкими отцовскими объятиями.

– Рад, Ваня. Честное слово, рад. Ну, что скажешь?

– Я с самого утра просматриваю дело. С Русланом Свистуновым. Все пытаюсь вспомнить.

– Вот оно как! Это хорошо, это правильно. что помирились. А то как черная кошка между вами пробежала. Если бы женщина, оно понятно. Но женщину вы давно уже поделили. Я все думал: в чем дело?

– Он стал меня в чем-то подозревать?

– Скорее ты его. Ты к сердцу-то, Ваня, близко не принимай. Не стоит. И это пройдет. Экклезиаст говорил. Я вот смотрю сейчас на тебя и думаю: понял. Все пройдет. К чему горячился? Зачем со всеми конфликтовал? Последнее время как с цепи сорвался. Я тебя, Ваня, не узнавал. Что случилось?

– Не помню.

– Но вижу: ты успокоился. Вот и славно, вот и хорошо.

– Вэри Вэл, – не удержался он. Цыпин гулко рассмеялся, как в бочку ухнул, погрозил пальцем:

– Ох, Ваня! Люблю я тебя. Хоть и язва ты, но – люблю. Но к делу. Так что там с делом о серийных убийствах? – сразу стал серьезным прокурор.

– Я думаю, надо начать все сначала, Владлен Илларионович. Я вспомнил два названия: Горетовку и Ржаксы.

– Уже хорошо.

– Думаю, что со временем в памяти всплывет и остальное. Мне надо только съездить в те места. Осмотреться. С людьми поговорить.

– Вот-вот. Съездить, поставить следственный эксперимент. С подозреваемым.

– С каким подозреваемым?

– Как же, Ваня? Сидит у нас в СИЗО товарищ, тебя дожидается. Взяли его в Ржаксах.