Читать книгу - "Тайна осенней звезды - Карина Тихонова"

Сказать, что мне было страшно, значит ничего не сказать. Я не привыкла отвечать за судьбы сотен людей. Я по-настоящему не привыкла отвечать даже за одну-единственную судьбу – свою собственную.

На работу я шла каждый день с вибрацией в коленях. И норовила поскорей присесть, чтобы подчиненные не догадались, что у генерального директора дрожат поджилки.

Впрочем, глаза боятся, а руки делают.

Постепенно вокруг меня собралась команда грамотных людей, которые разумно распределили ворох обязанностей. Среди них был мой старый поклонник и однокурсник Вовка Сагалаев.

Впрочем, ничего личного. Вовка отличный специалист с большим опытом работы.

На этом я собиралась закончить свою историю, если бы не одно небольшое происшествие…

Вру.

Это было большое происшествие. Во всяком случае, для меня.

Это случилось ясным июньским утром. Я приехала на телевидение довольно поздно – в одиннадцать. Но не потому, что проспала. Это слово давно и прочно исчезло из моего лексикона. Потому, что рано утром успела заехать в типографию и в редакцию детского журнала.

Телевидение давно стало моим тайно любимым детищем. Мне нравилась суматошная атмосфера, царившая в редакциях. Нравились люди, которые там работали, нравились хохмачи-операторы, вечно разыгрывавшие новичков, нравились традиционные телебайки, которыми меня угощали старожилы.

В общем, на телевидении я прижилась гораздо лучше, чем в редакциях печатных изданий.

Я научилась небрежно произносить словосочетание «снимаем на хромакее», уяснила себе, какие цветовые сочетания «режутся» в кадре, и начала совершенно спокойно воспринимать ведущего новостей, сидящего перед объективом в строгом костюме и мягких домашних тапочках.

В общем, можно сказать, что я стала на студии своим человеком.

Вовка ввалился в мой кабинет еще до того, как я успела накрасить губы.

– Начальству привет! – провозгласил он радостно.

– Привет, Сагалаев, – сказала я. – Подожди минуту, дай дух перевести.

Вовка насмешливо скривил губы.

– «Дух перевести», – передразнил он насмешливо. – Не прибедняйся! Цветешь и пахнешь!

– Спасибо, – ответила я и достала из сумки губную помаду. Мне пришлось встать так рано, что я не успела накраситься.

– Ну, как жизня у вас, у богатых? – продолжал Вовка.

– Нормальная жизня, – сказала я. – Только спать некогда.

– Ну, да! – не поверил Вовка. – Не заливай!

Я сложила помаду и сунула ее в сумку. Поставила локти на стол, уложила подбородок на сплетенные пальцы и посмотрела на Вовку прищуренными глазами.

– Во сколько ты сегодня проснулся? – спросила я.

– В половине восьмого! – ответил Вовка с добродетельным негодованием.

– Врешь! В половине девятого, не раньше, – уличила я.

Вовка сконфуженно хихикнул.

– Подумаешь, опоздал раз в жизни! Уже донесли!

– Никто мне не донес, – спокойно ответила я. – Просто помню твои университетские привычки. Как дрыхнул до половины девятого, так и сейчас дрыхнешь. А мне приходится вставать в половине шестого. Сечешь?

– Гладишь мужу брюки? – поинтересовался Вовка. – Не заливай! Не поверю!

– И не собираюсь, – ответила я. – Для этого есть домработница. Просто в начале седьмого выходит утренний тираж, мне нужно успеть просмотреть его до того, как пойдет продажа. Мне типография пару раз такую свинью подложила, что я чуть не потеряла хорошего рекламодателя…

– А-а-а, – протянул Вовка. – Помню, ты говорила.

– Вот именно, – подтвердила я. – Об остальных проблемах рассказывать не буду, они тебе покажутся скучными… Ладно, давай по делу. Что с блоком новостей?

Мы обговорили темы завтрашнего выпуска, я пообещала посидеть на монтаже вместе с режиссером, который хотел предложить новую структуру программы, и Вовка удалился.

Я позвонила секретарше и попросила:

– Леночка, если можно, кофе. Только покрепче и без сахара.

– Одну минуту, – ответила секретарша. И тут же спохватилась:

– Да! Майя Михайловна! Вас спрашивал какой-то человек!

– Какой человек? – спросила я.

– Не знаю, не представился.

– Рекламодатель? – хищно обрадовалась я.

– Вроде не похож, – засомневалась Леночка.

– Ладно, давай его сюда. Разберемся.

– Сейчас найду, – ответила секретарша. – Он где-то на студии бродит…

Она отключилась, а я достала свои деловые бумажки и углубилась в них.

Раньше юридические и финансовые документы вызывали у меня тошноту, смешанную с ужасом, но постепенно я научилась находить в этих текстах свою заковыристую прелесть. Наверное, я просто начала в них немного разбираться.

Я успела забыть и про кофе, и про посетителя, который меня спрашивал, когда в кабинет вошла Лена с небольшим подносом. Поставила на стол кофейную чашку, спросила:

– Позвать?

– Кого? – удивилась я. Но тут же вспомнила и быстро ответила:

– Зови, зови. И принеси еще одну чашку кофе. Хотя подожди! Может, он предпочитает чай, или сок.

– Скорее всего, он предпочитает пиво, – откликнулась Лена.

– Да?

Я фыркнула. Интересно, что за посетителя привела ко мне судьба?

– Давай его сюда, – повторила я.

Лена вышла, придержала дверь и произнесла вполголоса:

– Входите.

В кабинет расхлябанной походкой вошел странный субъект, и я невольно поднялась ему навстречу.

Он был высоким, тощим и ужасно загорелым. Причем, сказать, что он был загорелым, значит, ничего не сказать. Загар въелся в него намертво, вцепился, так сказать, на веки вечные. Кожу на лице субъекта испещряли мелкие оспины, под левым глазом красовался явственный свежий фингал. На плечах визитера болталась клетчатая рубашка с закатанными рукавами, под парусиновыми брюками-клеш светились пробковые сандалии.

«Хорош!» – подумала я, с интересом разглядывая посетителя.

В руках посетитель держал большой объемистый сверток.

– Вы Майя Звягина? – спросил субъект.

– Здравствуйте, – сказала я.

Субъект немного смутился.

– Здрасте…

– Меня зовут Майя Звягина, – ответила я на его вопрос. – А как вас называть?

– Мишкой зовите.

– Михаилом, – поправила я.

– Можно и так, – великодушно согласился посетитель. Его глаза быстро обшарили мой кабинет.

– Вы тут главная, что ли?