Читать книгу - "Дом с черной лентой - Алексей Викторович Макеев"

– Я слышал, что у вас в деле конкретный подозреваемый появился. И что, мол, ищут его уже два года и поймать не могут. Так?

– Так, – коротко и все еще недовольным тоном ответил Гуров.

И снова в кабинете начальника повисло тягостное молчание. Орлов понимал настроение друга и подчиненного. Гуров с Крячко пашут на износ, без выходных, практически три месяца и устали как морально, так и физически. Опера – тоже люди и тоже устают и выгорают на работе, это Орлов понимал не понаслышке. Сам когда-то был таким же простым оперативником, работающим на «земле» со всеми вытекающими из этой работы недосыпами и переработками, с раздражением на себя, преступников и, естественно, на начальство.

Гуров же, в свою очередь, тоже понимал, что Орлов не из хитрости какой-то или из ехидства не отпускает их с напарником в отгулы, а из-за нехватки кадров. По графику летние отпуска каждому из оперативников выпадают только один раз в три-четыре года. График составляется так, чтобы все в управлении могли хотя бы раз за несколько лет отдохнуть летом. Свободных рук и в обычные сезоны никогда не хватает, а уж летом и подавно, потому что особо хитрые умудряются брать летом больничные, только бы переждать самую жаркую пору дома или отдохнуть на даче. Все лучше, чем бегать по раскаленному городу в поисках подозреваемых или сидеть за отчетами в тесных кабинетах, даже если эти кабинеты с кондиционером и со всеми другими техническими удобствами. Дома летом все равно лучше.

– Ну, тогда давай коротко расскажи мне, что это за тип, которого никто поймать не может…

– Тоже мне Неуловимый Джо, – саркастически хмыкнул Лев Иванович. – Никто его толком не ищет, вот и не поймали до сих пор. Подумаешь, парочку женщин развел на бабки… Никто до нас и не думал связать с Женихом те сорок с лишним дел, которые были открыты в разных городах по факту мошенничества. И все только потому, что никто не догадался поискать эту связь. А она, по моему мнению, просто в глаза бросалась, эта связь.

– Ты имеешь в виду портреты невест? – искоса глянул на него Орлов и по старой своей привычке встал и, заложив руки за спину, стал ходить по кабинету.

Гуров знал, что Петр всегда так делал, когда волновался или о чем-то раздумывал.

– И портреты, и татуировки липовые, и переодевания театрализованные…

– Ну, с переодеваниями ты загнул, – перебил Гурова начальник. – Каждый второй брачный аферист меняет внешность и придумывает новую легенду, как только меняет жертву развода. Это совсем неопытные дилетанты, неспособные сложить два и два, позволяют жертвам узреть и узнать себя во всей своей натуральности. Но такие лохи долго на свободе и не гуляют. Да и временные татуировки – трюк не такой уж редкий. Другое дело – портретики дарить на прощание. Этакий пижонский жест. Так ведь не каждая мадам признается, что ей прислали такой подарок. Это издевательство, а не подарок, – покачал Орлов головой.

– Не каждая, – согласился Гуров. – Но для того оперативная работа и существует, чтобы подробности узнавать и другие подобные преступления выявлять. Просто разучились сегодня работать молодые опера. Нет в них острого желания выявлять жуликов. Подумаешь, обманул какую-то женщину на деньги! Это же не убийца какой. А женщина, мол, сама виновата, нечего было рот открывать и деньги кому попало раздавать, – зло проговорил Лев Иванович. – А то, что у этих женщин своих бед и без того хватает, а жизнь еще больше ломается из-за таких вот сволочей, как брачный аферист, – никого не интересует.

– Согласен с тобой, Лева. – Орлов остановился и с искренней теплотой посмотрел на друга. – А поэтому сейчас наша с тобой задача – поймать этого прохвоста как можно быстрее, чтобы он больше никого обидеть не смог. И прищучить его так, чтобы засадить за решетку не на два и не на четыре года, а лет на десять – по максимуму. Расскажи-ка мне об этом… как его фамилия? Анохин, кажется?

– Тебе уже и фамилию сорока на хвосте принесла, – все еще злясь (не на Орлова, а на тех, кто плохо выполняет свою работу оперативника), ответил Лев Иванович. Он совсем забыл, что вчера сам же и рассказывал Орлову о двух подозреваемых и наряду с Ореховым называл и фамилию Анохина. – Чего о нем рассказывать-то? Родился в Москве и прописан до сих пор в столице, но в квартире своей давно не живет. Да и появляется ли в ней или нет – неизвестно. До сих пор городская система распознавания на него не отреагировала. Так что можно предположить, что или он умеет хорошо скрываться и обходит все места с такими камерами, или вовсе в Москву не приезжает, а околачивается где-нибудь поблизости. Но чувствую, что имеется у него с кем-то в столице связь. Есть в Москве у него или подельник, или кто-то еще, кто невольно ему помогает.

Гуров помолчал, потом добавил:

– Сегодня попробую поискать такого человека. Или хотя бы узнаю, с кем Анохин дружбу водил до криминальной деятельности.

– Самые крепкие связи обычно завязываются с детства или с юности, – высказал мнение Петр Николаевич. – Жулики – они хоть и считаются общительными и легко заводят новые знакомства, но ведь это им нужно только для работы. Знакомятся они с кем-нибудь только ради выгоды, чтобы обмануть кого или воспользоваться знакомством в корыстных целях. На самом деле они самый что ни на есть скрытный народ.

– Это точно, – согласился с генералом Лев Иванович.

Слушая Петра Николаевича, Гуров мало-помалу оттаивал. Орлова не зря назначили начальником Главного управления МВД России. На своем месте он устраивал всех – и начальство, и подчиненных. Петр Николаевич обладал талантом не только опытного сыщика, но и переговорщика – отлично умел договариваться, доказывать, убеждать и уговаривать – смотря что от него требовалось в той или иной ситуации.

– Ладно, не буду спрашивать, как ты собираешься ловить этого неуловимого Жениха. Зная твой упертый характер, уверен, что рано или поздно отыщешь. – Орлов снова сел за стол и надел на нос очки, что говорило о том, что разговор закончен. – Я ведь для чего тебя вызывал? Хотел узнать – может, тебе кого-то в помощь нужно дать, а ты в бочку сразу же полез и меня с мысли сбил своим гонором неуместным.

– Пока мне никого не надо, – улыбнулся Лев Иванович. – У меня и