Читать книгу - "Марш обреченных - Владимир Свержин"

Валера смотрит на меня взглядом, полным молчаливого ожидания. Мы с ним знакомы уже много лет, и потому он отлично понимает, что если я не разнесу этот древний финикийский порт сейчас же вдребезги и пополам, то через несколько минут начнется конструктивная работа. Наконец, видимо, решив, что пауза затягивается, он делает первый ход.

— Послушай, может быть дождемся принципала, дадим ему по голове, и в Монте-Карло — наводить порядок?

— Не пойдет, — с натугой выдавливаю из себя я. — Операция есть операция.

— Да брось, — сам не веря в свои слова, продолжает убеждать меня Пластун. — Возьмем за жабры этого козла, — он сам все расскажет.

— Что расскажет? Валера, подумай, о чем ты говоришь? Если бы содержание переговоров не имело такого значения, стал бы Кабинет городить весь этот огород?

— Да что ты меня убеждаешь! — взрыкивает мой напарник. — Можно подумать, что это моя девушка в гареме у шейха, а не твоя!

— Валера, — как можно спокойней произношу я, стараясь по возможности держать себя в руках — Ты меня сейчас лучше не трогай. Я сам все знаю. Работаем так. Я сейчас отгоню машину, а ты бери «Ровербук» и вытащи из него все, что есть на этого гребанного шейха. У меня есть подозрение, что именно с ним нам и предстоит встретиться.

— Сейчас объяснишь или с начала проветришься?

— Послушай, зачем на базе проверяли, умеем ли мы управляться с подобными катерами? Скорее всего потому, что куда-то придется плыть.

— Не факт. Может, это будет встреча на яхте посреди моря.

— На этой? Вряд ли. Эта посудина безусловно мореходна и, возможно, дает скорость под тридцать узлов[52], но для деловых встреч она не приспособлена. Разве уж совсем на худой конец. Не думаю, что сейчас как раз этот случай. Насколько я знаю эту породу людей, они быстрее пожертвуют соображениями безопасности, чем комфортом. Значит, есть основание предполагать, что отсюда мы уйдем. Вопрос — куда? Если взять любую другую точку французского побережья, то она ничем не лучше этой. С другой стороны, здесь под боком Монако, город банков и казино, где туристов много больше, чем жителей и потому толком никому не до кого нет дела. Богатых бездельников там больше чем достаточно, чтобы раствориться в их толпе.

— В любом другом месте Ривьеры бездельников тоже хватает, — пожимает плечами Валера. — Не выдавай желаемое за действительное. Съезди пока, проветрись, может это благотворно подействует на твои мыслительные способности.

— Хорошо. Я отгоню машину. Поброди по пирсу, если кого встретишь, расспрашивай, не видел ли кто капитана Федерика? Если вернется он или же появится наш принципал, скажи, что я пошел искать хозяина «Леди Белинды» по окрестным кабакам.

— Давай, возвращайся с победой.

Я газую с места в карьер, рискуя разделить судьбу Айсидоры Дункан, отправившейся некогда здесь в свою последнюю автопрогулку. Припарковав машину напротив переливающегося неоновыми огнями ночного бара «Гортензия», я старательно ликвидирую следы нашего присутствия и, оставив дверь чуть приоткрытой, ухожу прочь.

Яковлева до завтра здесь не хватятся, это точно. Может, не хватятся и завтра. В любом случае, микроавтобус — вполне достойная, а главное, легкая добыча для специалистов по чужим автомобилям. Остается надеяться на их предприимчивость. Если они ушами не прохлопают, то будут эти колеса наворачивать километры где-нибудь в Италии или в той же России, не вызывая пристального внимания окружающих. А и прохлопают — не велика беда. Предоставим местной полиции самой решать наболевшие вопросы.

Пройдя два квартала по ночному городу, я ловлю такси и прошу подвезти меня в порт.

— Не местный? — крутя баранку, спрашивает шофер.

— Нет. С севера, — отвечаю я. — Из Нормандии.

— То-то я слышу, выговор северный. А здесь какими судьбами?

— Нанялся с приятелем на яхту, да вот капитан куда-то потерялся. Дома его нет, на яхте тоже.

Собеседника вполне удовлетворяют мои объяснения, и он кивает головой, подтверждая, что понял суть моей проблемы.

— Посмотри в «Девятом вале», он вполне может быть там, — подсказывает абориген. — Все здешние морские волки ошиваются в этом баре. Во всяком случае, там скажут, где его искать.

— Благодарю, мсье. Вы мне очень помогли. — Я расплачиваюсь с таксистом и бреду в портовый кабак с таким вот откровенно алкоголически-штормовым названием.

Капитана Федерика удается найти без особого туда. Первый же прибрежный краб, потягивающий мартини у стойки бара, указывает его местонахождение вернее, чем стрелка компаса на Север.

Бороздитель пучин явно пьян, что, впрочем, не мешает ему играть в карты. Ума не приложу, как подобное вообще возможно? Когда туз пятеркой кажется — не больно-то поиграешь.

— Вы мсье Федерик? — уточняю я, подходя к карточному столу. — Капитан «Леди Белинды»?

— Федерик Миле к вашим услугам, мсье. — Мореход кладет карты на стол рубашкой вверх и обращает ко мне взгляд мутный, как иллюминаторы затонувшего парохода.

— Я с другом уже битый час жду вас на яхте.

— Гастон сказал, что клиент будет в полночь, — задумываясь на минуту, произносит он.

Гастон? Ну да, конечно. Не звался же здесь Яковлев по имени-отчеству.

— Уже первый час ночи, — сообщаю я.

— Сейчас доиграю и пойдем, — пытается отделаться от меня капитан.

— Отставить!

— Э-э, мсье, — пытается возразить его партнер. — Не мешайте игре! Вам же ясно сказано…

Договорить он не успевает. Я с радостью опускаю руку ему на плечо, и слова останавливаются у него в горле, подобно яхте, застигнутой штилем. Всякий, кому доводилось видеть, как подобным ударом ломается кирпич, без труда поймет почему.

— Я сказал: все!

Возражений больше нет. Многолюдные потасовки в таких случаях — это из области легенд и мифов Голливуда.

Вскоре мы уже бредем по пирсу, причем нашего капитана покачивает в такт волнам, что безусловно выдает в нем бывалого морского волка. Я гляжу по направлению яхты и вижу, что нас уже встречают. Мы подходим ближе и мне на какое-то мгновение кажется, что один из нас, приближающихся к «Леди Белинде», — глава государства. Правда, очень маленького. Ибо если Валеру можно причислить к роте почетного караула, то человека, стоящего рядом с ним я неоднократно наблюдал по телевизору в узком кругу «встречающих у трапа самолета». Значит, вот какое высокопосаженное лицо нам предстоит конвоировать. Между тем, высокопосаженое лицо продолжает пристально рассматривать мой светлый образ, словно сверяя его с ранее выданной фотографией. Явное сходство черт настраивает его на благодушные мысли, однако, во избежание дальнейших расспросов, я беру инициативу в свои руки.