Читать книгу - "Бокал вина - Иван Жагель"

— Зия, ну почему ты не обратился ко мне, когда суперприз проиграли в первый раз?! Я бы никогда не допустил, чтобы подобное повторилось. — Он увидел, что Умаров сделал движение плечами и, опережая его возможную реакцию, быстро добавил: — Эти слова не значат, что я не буду решать твою проблему. Матусевича спасет только чудо. Но знаешь, он тоже способен поднять приличный шум — все-таки звезда, — и суетиться здесь не хотелось бы… Давай сделаем так: пусть пока все остается по-прежнему, а я буду искать подходящий повод убрать Леву, чтобы ни твои, ни мои интересы не были задеты. Понятно, что я накачаю Элладина и он внимательнее присмотрит за этим парнем. Однако если случится очередной прокол и твой миллион опять уплывет непонятно куда, то это я восприму уже как личное оскорбление. Тогда мне будет не до церемоний: Матусевич вылетит с канала с треском! А твои потери, абсолютно все, я компенсирую. Для меня это будет делом чести.

Несколько секунд Умаров молча улыбался. Его не совсем устраивало то, что предлагал Ольховский, но и чрезмерно давить на такого человека тоже было нельзя.

— Хорошо, — наконец кивнул он.

— Вот и отлично! — обрадовался Семен Абрамович. — Кстати, если мы с тобой и встречаемся, то только по делу. Давай как-нибудь пообедаем. А?

Умаров еще раз кивнул.

— Я тебе на днях позвоню, — сказал Ольховский.

Проводив гостя, он распорядился, чтобы немедленно вызвали Элладина — обсуждать по телефону только что услышанную историю ему не хотелось.

Дожидаясь гендиректора канала РТ, Семен Абрамович думал о гнусной человеческой природе. Он знал, что Элладин и Матусевич приворовывают рекламные деньги, за определенную мзду делают скидки рекламодателям, доят спонсоров, и всегда закрывал на подобные факты глаза: как говорится, другим тоже надо давать жить. Однако им оказалось мало. Из-за своей жадности они готовы были поссорить его с влиятельными людьми, бросить тень на репутацию канала. Таких вещей Ольховский не прощал, но и действовать грубо он не любил.

Ровно через двадцать минут появился Элладин. Не зная, зачем его вызвали, он вошел в начальственный кабинет с добродушным, простецким видом. Ему было всего лет на пять меньше, чем шефу, но он играл роль послушного и верного ученика.

— Садись, Аркаша, — кивнул на кресло Ольховский.

Семен Абрамович долго оценивающе рассматривал генерального директора, заставляя того нервно ерзать, поправлять галстук и глупо улыбаться.

— Час назад у меня был Умаров, — наконец обронил он.

Элладин покраснел и нахмурил брови. Он понял, что разговор предстоит не из приятных.

— Я понимаю… Как-то по-дурацки с ним получилось…

— И это все, что ты можешь сказать?!

— Семен Абрамович, неужели ты меня в чем-то подозреваешь?! — Элладин обращался к шефу по имени-отчеству, но на ты.

— Я всего лишь хочу понять, каким образом вы проиграли миллион долларов в «Супершоу». Проиграли так просто, словно речь идет о сотне баксов!

— Не знаю, — страдальчески воскликнул гендиректор. — Матусевич клянется, что все произошло случайно.

Повисшая после этого пауза была строже обвинительного приговора.

— Хорошо. — Ольховский аккуратно сложил на столе свои маленькие руки, и они отразились в полированной поверхности темно-вишневого цвета. — А ты знаешь, кто выиграл оба суперприза?

— Какие-то девчонки… Студентки…

— Да, они учатся в университете. Но это еще не все: они подружки каких-то двух парней, которые, оказывается, полгода назад работали на Матусевича, но потом их якобы с треском выгнали.

— Не может быть! — ахнул Элладин.

Новость буквально пришибла его. Скандал с потерей денег получался более грандиозным, чем казалось вначале. А главное, эта история могла бросить тень и на него.

— Люди Умарова все точно проверили, — подтвердил Семен Абрамович. — Никаких ошибок здесь быть не может. Это одна компания. Кстати, ты сам-то знаешь мальчишек?

— Да… — Элладин запнулся, сообразив, что именно он рекомендовал их Матусевичу. Все выходило очень и очень скверно. — Они даже как-то были у меня в кабинете… Господи, неужели Лева обманывал и меня?!

— А кого еще он обманывал?

— Ну, этих парней. Во всяком случае, я так думал. Примерно полгода назад они подошли ко мне в коридоре, чтобы пожаловаться на Матусевича: мол, тот использовал их и выгнал. Мне пришлось пригласить их к себе, выслушать… Теперь все это выглядит совершенно иначе… Не исключено, что комедия была разыграна специально для меня. Если это так, я смешаю Леву с дерьмом!

Ольховский массировал пальцами виски и из-под ладони внимательно наблюдал за гендиректором канала РТ. Было непохоже, чтобы тот притворялся. Гнев был вполне искренним.

— Послушай, Аркаша, что-то здесь не стыкуется. Почему какие-то мальчишки пришли к тебе жаловаться на Матусевича?! Ты что, завел такие правила? Может, у тебя еще и день приема по личным вопросам есть?

— Нет, конечно, — поморщился Элладин. — Все дело в том, что именно эти ребята придумали «Супершоу». Ну а Лева использовал их идею, но никаких договоров подписывать с ними не стал. А когда они уже были не нужны — просто выгнал. Тем более что мальчишки ершистые и давали массу поводов так с ними поступить… в общем, подставлялись.

— Это больше похоже на правду, чем вариант, что они действовали сообща, — хмыкнул Ольховский.

— А что мне сейчас делать? Прижать Матусевича к стенке, чтобы он во всем сознался?

— Пустой номер. Тем более у нас нет никаких доказательств. Да и вообще, хотя Лева, конечно, бандит, но очень полезный. Знаешь… — продолжал размышлять вслух Семен Абрамович, — расскажи-ка ты ему о визите Умарова ко мне и что я пообещал безжалостно всех разогнать, если уплывет еще один миллион…

— Полмиллиона…

— Нет, миллион. Умаров решил увеличить суперприз. Широкая душа… В общем, скажи ему, что я страшно гневался. Если проигрыши действительно организовывал Лева, то он может испугаться и перестанет делать свои темные делишки, так сказать, заляжет на дно. Это было бы идеально. Мы бы и его сохранили, и Умаров бы со временем успокоился. Я бы нашел способ с ним помириться. Но если в ближайшее время вы проиграете суперприз, я точно вышвырну Матусевича, как он вышвырнул этих ребят.

Элладин почесал затылок:

— Здесь есть одна проблема.

— Какая?

— Если выставить Матусевича, то мы лишимся «Супершоу». Сто процентов, что Лева заберет его на другой канал, — а без работы он, конечно, не останется. И вряд ли ему можно будет помешать. Хотя мы частично финансировали подготовку программы, предоставляли студию, технику, но всю работу делала его команда. Это трудно оспорить. Тут мы проиграем ему в любом суде.

— Нет! — жестко отрезал Ольховский. — «Супершоу» нам ни в коем случае нельзя потерять. Это лучшая программа РТ… Знаешь, давай сделаем по-другому: расскажи своему другу, что у меня был Умаров и даже что он все знает об этих студентах, — пусть Лева испугается и поумерит аппетиты, — но не говори, что все это может закончиться для него печально. Не заставляй его искать отходные пути заранее. А сам подумай, как избавиться от Матусевича с минимальными для нас потерями и с сохранением игры. И не затягивай с предложениями. Мы должны иметь четкий план действий на любой вариант развития событий.