Читать книгу - "Библиотека географа - Джон Фасман"

— А вас не посещает чувство, что в результате всего этого вы чего-то недополучили?

— Полагаю, в результате всего этого я немного завидую людям, которые что-то для себя находят. Я немного завидую даже тем, кто придерживается каких-либо ритуалов.

— Это понятно. Даже если религия не в состоянии обеспечить вас онтологическим комфортом, она по крайней мере формирует структуру. Уж если не духовную, то хотя бы хронологическую.

Я спросил его, по какой причине он решил затронуть эту тему.

— Как я уже говорил, из одного только любопытства, мой друг. Хотел узнать, как обстоят дела в этом смысле у вас. Я, видите ли, в последнее время редко хожу в синагогу. Моя жена, как вы, возможно, знаете, принадлежит к ортодоксальной христианской церкви и родилась в Калифорнии в семье сирийцев. Наши дочери воспитаны в православной традиции, что, надо признать, не однажды являлось причиной внутрисемейных размолвок и недопонимания. Как ни странно, с годами я начал испытывать все больший интерес не к космогонической или теологической сущности иудаизма, но к его ритуалам, рождающим чувство причастности к чему-то древнему, устоявшемуся, освященному веками. К своему стыду, я показал себя дефективным звеном в бесконечной цепочке верующих, уходящей в глубину веков, когда сын получал веру по наследству от своего отца, а тот — от деда. И, будь я сторонним наблюдателем, не преминул бы позубоскалить насчет того, что нынешние прогресс и процветание принесли вере куда больше вреда, нежели все беды и несчастья в прошлом. В этой связи остается одно — уделять повышенное внимание истокам, что, собственно, мы и делаем. Говоря «мы», я, разумеется, имею в виду себя.

Что-то я разболтался… Поезжайте, пожалуйста, вверх по Гровер-стрит, а потом сверните налево к Апплеману. Мой дом находится сразу за Торранс.

Профессор Джадид переключил мой приемник на радиостанцию, передававшую классическую музыку, и следующие десять минут мы ехали в полном молчании.

— Вот он, сворачивайте, — наконец сказал профессор. — Поезжайте по подъездной дорожке или припаркуйтесь поблизости на улице — как вам будет удобнее.

Я остановил машину перед небольшим аккуратным домом. Это была типично уикенденская постройка с обшитым сосновыми досками фасадом, галереями на всех трех этажах, к которым вели наружные лестницы, и выгороженной на крыше площадкой для прогулок, именовавшейся «вдовьей дорожкой». Строение почти не отличалось от дома, где я жил раньше, или от нынешнего дома Мии. Уж и не знаю, почему я ожидал увидеть нечто другое, но так оно и было. Жилище профессора Джадида рисовалось мне то в виде замка, то старинного помещичьего дома, то даже монастырской кельи. Также, на мой взгляд, Джадиду очень подошел бы большой фермерский дом, где он, облаченный в куртку и сапоги, каждое утро совершал бы неспешную прогулку мимо лужайки к висевшему на воротах старинному, обшитому жестью деревянному почтовому ящику, чтобы забрать из него бесплатную общинную газету. Позже я пришел к выводу, что ошибался и профессор Джадид лучше всего вписался бы в обстановку Вены конца девятнадцатого века, представляя собой характерный тип завсегдатая венских кафе.

Кухня профессора Джадида, длинная, с низким потолком и потемневшими от времени деревянными панелями, освещалась неярким уютным светом. Мне подумалось, что такие помещения с легким налетом таинственности особенно нравятся детям. Войдя на кухню, профессор первым делом нарезал кубиками два томата и две небольшие красные луковицы, затем раздавил их в миске деревянной ложкой, превратив в подобие пюре, после чего добавил несколько зубчиков чеснока, листочки майорана, которые сорвал с росшего на подоконнике в горшке кустика, капельку оливкового масла и немного белого сухого вина. Затем он нарезал баранину, смешал ее с овощной заправкой и выложил в керамическую миску, которую поставил в духовой шкаф. Закрыв духовку, профессор налил два бокала белого вина и предложил мне выпить за стоявший в углу черный официальный портфель.

— Что в нем такого? — спросил я.

— Все секреты будут раскрыты в свое время, — подмигнул мне Джадид с видом заправского шоумена.

Я нетерпеливо заерзал на стуле. Мы сидели за круглым деревянным столом перед стеклянными раздвижными дверями, открывавшимися в сад на заднем дворе. Но поскольку на улице стемнело, а у нас горел свет, сада видно не было — только наше собственное отражение на поверхности стекла. В дверь постучали. Я резко повернулся на звук, заметил чье-то торопливое движение, вздрогнул от неожиданности и расплескал свое вино.

Профессор Джадид сочувственно мне улыбнулся (Джозеф всегда паркуется на заднем дворе), поднялся с места и открыл стеклянную дверь. В кухню вошел его племянник с упаковкой пива «Ньюпорт сторм» в одной руке и папкой из манильского картона — в другой. Обняв дядюшку, который почти исчез в его объятиях, он троекратно с ним облобызался. За Джо следовал высокий и очень худой молодой человек в тщательно отутюженном красно-коричневом костюме, рубашке в тонкую полоску и при темно-красном галстуке с гранатовой булавкой. Поверх костюма он надел кожаную куртку и напоминал недоедающего фанатичного рок-музыканта из Гринвич-Виллидж конца пятидесятых.

— Это Леша Приенко, — сказал Джо, и тот робко, словно пытаясь остаться незаметным, проскользнул в стеклянную дверь и протянул костлявую руку мне и профессору. — Познакомься, Леша, с моим дядюшкой Абом и репортером Полом, заварившим всю эту кашу. Между прочим, Леша работает в отделе по борьбе с организованной преступностью.

— Рад с вами познакомиться, мистер Приенко. Заходите, пожалуйста, — пригласил профессор. — Что будете пить?

Леша выставил руку ладонью вперед и одновременно покачал головой. У него были выдающиеся острые скулы, и казалось, будто каждая половина его лица живет своей отдельной жизнью. Это впечатление еще больше усиливалось, поскольку обе половины физиономии у Приенко двигались не синхронно, а чуточку вразнобой.

— Спасибо за предложение, сэр, но я в настоящий момент нахожусь на дежурстве, поэтому пить не буду. — По-английски он говорил с акцентом, растягивая гласные и частично проглатывая согласные, и держался очень прямо и напряженно — как армейский рекрут.

— Разумеется, разумеется… Как вам будет угодно.

Профессор пододвинул стулья для Приенко и Джо, после чего мы снова уселись за стол. Джо первым делом откупорил бутылку пива из принесенной им упаковки, отклонив предложение дядюшки выдать ему стакан.

— Ну-с, кто начнет? — спросил профессор.

Джо вытер рукавом рот и сказал:

— Леше нужно вернуться в участок. Поэтому предлагаю сначала выслушать наши комментарии. — Он почесал свое объемистое чрево и принюхался к царившим на кухне запахам. — Пахнет просто замечательно. Когда будем обедать, Аб?

Профессор Джадид щелкнул пальцами и приставил указательный к виску.

— Спасибо, что напомнил. — Он расставил на столе тарелки, разложил приборы и приоткрыл духовку, проверяя, готова ли баранина. — Обед будет подан в самое ближайшее время. Но до этого никаких перекусов. Ты же знаешь мои правила, не так ли? — Джадид прошел к кухонному столику и начал резать овощи для салата, бросив племяннику через плечо: — Я, между прочим, внимательно вас слушаю.