Читать книгу - "Истина - Эдуард Хруцкий"

— Рост около ста восьмидесяти восьми, хорошо сложенный, коротко стриженный блондин лет тридцати восьми — сорока.

— Номер машины Грушин запомнил?

— Номер старый, черный ММЗ 00–09.

— Так не бывает, — засмеялся Олег, — Грушин твой — гений. Ему не в «Березке» тряпки перекладывать, а в сыске работать.

— Пригласите его, — сказал следователь, — я хочу закрепить показания.

— Номер установлен? — спросил Наумов.

— Конечно. Ладоньщиков Вячеслав Иванович. Новодевичий проезд, дом 6, квартира 36.

— Это понятно, — усмехнулся Александр Петрович, — куртка, рубашка, брюки итальянские. Только откуда у этого Ладоньщикова «намбу» с глушителем?

— Откуда? — Сытин торжествующе посмотрел на эксперта. — А откуда Серега Золотой взял автомат «стен»?

Этим оружием в Западной Белоруссии были вооружены подразделения националистов.

— Мало у нас стволов по рукам ходит? Вы, Александр Петрович, неисправимый скептик.

— Я практик и реалист. А глушитель?

— Сейчас и не такое за полсотни сделают. Я бы на вашем месте не так увлекался. Как вы считаете, Олег Сергеевич?

Наумов молчал. Он не слышал, что говорят. Одна мысль неотступно билась в голове: неужели это все так просто?

— Сытин! Созвонись с отделением, — сказал Олег, — пусть пришлют людей к Ладоньщикову. Оружие?

— Со мной. — Сытин хлопнул себя по боку.

— Едем.

— Ну, — сказал он шоферу, — жми.

Яростно взревела сирена, и машина, рванув с места, понеслась по узким улочкам дачного поселка.

Теперь Олег не думал о скорости. Он восстанавливал в памяти дома Новодевичьего проезда, прикидывая, в каком из них живет Ладоньщиков. Если повернуть с Саввинской набережной, то они окажутся слева. Справа парк, пруды, монастырь. Слева маленькое кафе, булочная, магазин «Молоко». Один из домов ремонтируют. Часть улицы перегородили вагончики-бытовки.

— Олег Сергеевич, — спросил шофер, — никак нашли?

— Не знаю.

— Хорошо бы найти, — он чуть тронул руль, и машина перестроилась в свободный ряд, — такого никогда не было. Утром убили, к вечеру нашли.

— Всякое было.

Олег смотрел в окно, видел, как надвигается на него Москва. Дома неслись навстречу стремительно и неотвратимо. Начался проспект Маршала Гречко, потом на лобовое стекло легла тень Триумфальной арки.

На Саввинской набережной Олег сказал шоферу:

— Выключи сирену.

Шофер недовольно вздохнул и выключил спецсигнал.

— Слава богу, — усмехнулся Наумов, — будто примус выключили.

Шофер недовольно молчал. Он, как и все водители милиции, обожал сирены, мигалки, усилители.

На тротуаре у дома шесть стояли капитан милиции лет сорока и молодой парнишка в штатском.

Увидев подъехавшую машину, они подошли.

— Майор Наумов, — представился Олег.

— Капитан Борохов, участковый инспектор, а это оперуполномоченный Сизухин. Что это, товарищ майор, кляузами Ладоньщикова уже областное управление занимается?

— Какими кляузами?

— Так он, товарищ майор, — вмешался в разговор Сизухин, — во все инстанции на отца пишет.

— Отец его, — степенно продолжал Борохов, — известный полярный летчик. Заслуженный человек.

— А при чем тут Ладоньщиков? — спросил Наумов.

— Да вот какое дело, — усмехнулся Борохов, — Ладоньщиков — майор в отставке, в КБ работал, но пьет сильно, его и попросили. Так ему денег не хватает, он у отца требует долю наследства. Часть дачи, часть машины.

— У живого?

— Конечно.

— А сколько у него пенсия?

— Девятнадцать бутылок коньяка.

— То есть?

— Такой он отсчет ведет. Совсем человеческое достоинство потерял. Так зачем он вам-то?

— В убийстве он замешан.

— Нет. Конечно, всякое бывает, особенно с пьяницами, но нет. Не тот человек. Для того чтобы убить, нужно хоть какой-то характер иметь, а у него вместо души — пар.

Наумов удивленно посмотрел на участкового. До чего точно сказал.

Вместо души — пар.

— Знаете, капитан, иногда пар разрывает котел на части.

— Не знаю.

— У него машина есть?

— Никогда не видел, да и не слышал даже.

— Ну что ж, пошли к Ладоньщикову.

Вячеслав Иванович Ладоньщиков жил на четвертом этаже. Из-за дверей светлого дерева доносилась музыка. Наумов позвонил.

— Сейчас, сейчас, — донеслось из глубины квартиры. Дверь распахнулась. Музыка заполнила прихожую. На пороге стоял невысокий человек… Круглолицый, нездорово красный. Редкие светлые волосы делил аккуратный пробор. Кругленький живот выпирал из-под пояса тренировочного костюма.

Он смотрел на Наумова светлыми прозрачно-выцветшими глазами.

— Вам кого?

— Вы гражданин Ладоньщиков?

— Да.

— Вячеслав Иванович?

— Да.

— Я из ГАИ.

— Ну и что?

— Машина «вольво» госномер ММЗ 00–09 принадлежит вам?

— Какая еще машина? — мучительно вспоминал Ладоньщиков.

Олег и участковый вошли в прихожую.

— Вы бы хоть закусывали, гражданин Ладоньщиков, — вздохнул участковый.

— Не сметь оскорблять передового члена общества, я орденоносец, инженер, военный пенсионер.

— Мы вас не оскорбляем, — жестко сказал Олег, — мы спрашиваем. Машина госномер ММЗ 00–09 ваша?

— А вам какое дело?

— На вашей машине совершено дорожно-транспортное происшествие…

— Этой машиной пользуется мой друг.

— Фамилия?

— Слава его зовут.

— Вы что же, фамилии друга не знаете?

— А вам какое дело?

Ладоньщиков повернулся и пошел в ванную.

Раздался шум воды. Через несколько минут он вышел, отряхивая кисти рук.

Наумов с недоумением посмотрел на него. Зачем этот человек пошел мыть руки? Немотивированность слов и поступков Ладоньщикова говорила, что он не просто пьяница, а давно и тяжело душевно болен, и причина его болезни, конечно, алкоголь.

— Может, вы нас в комнату пригласите? — спросил участковый.

— Заходите. — Хозяин повернулся и быстро засеменил к дверям.

Неплохая была комната у гражданина Ладоньщикова. Большая, солнечная, с балконом. И вид из окна открывался прекрасный — на Новодевичий монастырь.