Читать книгу - "Особые обстоятельства - Джон Ле Карре"

На фоне моря и ночного неба черным пятном темнели дома. Сереющий во тьме пляж, словно нейтральная полоса, окруженная скалами, подвергался нападению бурных волн.

— Сколько всего человек в лодке? — спросил Андерсон. — Эллиот как-то не уточнил.

— Восемь, — ответил Коротышка, выглянув из-за плеча Джеба. — Вместе с Игроком, которого они схватят, получится девять. Будем надеяться, — добавил он сухо.

— Заговорщики будут безоружны, Пол, — вновь зазвучал голос Эллиота. — До такой степени доверяют друг другу эти два ублюдка, представляешь? Никаких пистолетов, никаких охранников. Мы тихонько зайдем, схватим Игрока и уйдем, как будто нас там и не было. Ребята Джеба прикроют с земли, парни из “Этических результатов” — с моря.

Бок о бок с Джебом они смотрели в бойницу на освещенные грузовые суда. Затем Пол перевел взгляд на средний монитор. Один из кораблей стоял в сторонке от своих сотоварищей. С кормы свисал флаг Панамы. На палубе среди грузовых стрел мелькали фигуры людей. На воде у корабля болталась шлюпка с двумя моряками. Он все еще наблюдал за ними, когда в кармане вдруг начал пиликать идиотскую песенку его сверхсовременный шпионский мобильник. Джеб выхватил телефон и быстро отключил на нем звук.

— Пол, это вы? — послышался голос в трубке.

— Да, это Пол.

— Это Девятый. Слышите меня? Это Девятый, подтверждайте.

“А я буду Девятым, — вспомнил он торжественное заявление министра Квинна. Можно было подумать, тот возомнил себя библейским пророком. — Я, конечно, не Альфа — эти позывные закреплены за зданием, где будет находиться объект. Браво — позывные нашего местоположения. А Девятый — позывные для меня, вашего командира. Я буду поддерживать с вами связь посредством засекреченного телефона, в то время как остальные члены оперативной команды смогут общаться с вами через ПРП, что расшифровывается как «персональный радиопередатчик»”.

— Слышу вас хорошо, Девятый.

— Вы уже на месте? Да? Отвечайте кратко.

— Да.

— Хорошо. В точности опишите, что вы сейчас видите.

— Мы смотрим вниз на побережье, прямо на дома. Обзор отличный.

– “Мы” — это кто?

— Джеб, я и еще трое.

Министр замолчал, затем послышались приглушенные голоса.

— Вы не знаете, почему Аладдин все еще в ресторане? — вновь заговорил министр.

— Они слишком поздно приступили к ужину. Мы считаем, что он уйдет с минуты на минуту. Других сведений нет.

— А Игрока все не видно? Вы в этом уверены?

— Да, он пока не появлялся. Абсолютно точно.

— Даже если вам покажется… Даже если вы заметите какой-то мельчайший признак того, что он…

Разговор опять прервался. Это у Квинна такая манера речи или ПРП так работает?

— Сообщите мне немедленно, — продолжил министр. — Поняли? Мы видим то же, что и вы, но не так четко. А у вас — очки ночного видения. Да? У вас ведь очки ночного видения, — сказал явно раздраженный задержкой министр, — вы его видите, как днем!

— Да, совершенно верно. Как днем.

Дон поднял руку, призывая всех замолчать.

В центре города сквозь пробки пробивался минивэн с шашечками таксиста на крыше. Внутри был лишь один пассажир, на заднем сиденье. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: этот крупный, бойкий мужчина — Аладдин, поляк, вызывавший такое отвращение у Эллиота. Как и в ресторане, Аладдин прижимал к уху мобильник и оживленно жестикулировал свободной рукой.

Вдруг камера, снимавшая машину, закрутилась во все стороны, мигнула и погасла. Инициативу перехватил вертолет, направивший на минивэн столп света. Камера преследователей заработала снова. В верхнем левом углу мигал значок, изображавший мобильник. Джеб передал Полу наушник. Разговаривали два поляка, то и дело перемежая беседу взрывами хохота. Левая рука Аладдина, видимая в заднем стекле машины, описывала невероятные траектории. Мужские жизнерадостные голоса сменил голос переводчицы, явно не одобрявшей происходящее:

— Аладдин говорит со своим братом Йозефом из Варшавы, — сухо начала она. — Вульгарные типы. Обсуждают подружку Аладдина, ту самую женщину с корабля. Ее зовут Имельда. Аладдин говорит, что она ему надоела — слишком много болтает. Он собирается ее бросить. Приглашает Йозефа в Бейрут. Говорит, что оплатит ему поездку из Варшавы. Если Йозеф приедет в Бейрут, Аладдин познакомит его с девушками, которые будут счастливы с ним переспать. А сам Аладдин едет к своему другу — очень особенному, как он утверждает. К женщине, которая ему очень нравится. Она-то и заменит Имельду. Она не такая хмурая, и характер у нее более покладистый. И очень красивая грудь. Аладдин даже подумывает купить ей квартиру в Гибралтаре — хорошая новость для налоговой. Аладдин прощается, говорит, ему пора. Его ждет подружка, которая от него без ума. Он велел, чтобы она открыла ему дверь совершенно голой. Желает Йозефу спокойной ночи, вешает трубку.

Пару секунд все молчали, совершенно ошарашенные. Потом заговорил Дон:

— У него нет времени на перепихон! — с негодованием прошипел он. — Даже у него!

Ему вторил такой же разъяренный Энди:

— Такси свернуло не туда. Куда они едут и за каким хреном, спрашивается?

— На перепихон время всегда есть, — заметил Коротышка. — Если уж Борис Беккер успел обрюхатить телочку в раздевалке между сетами, то и Аладдин вполне может позволить себе оттянуться на пути к своему дружочку Игроку. Почему нет?

В чем они были правы, так это в том, что такси поехало явно не туда: вместо того чтобы свернуть направо, к тоннелю, минивэн ушел влево, обратно к центру города.

— Он знает, что мы за ним следим, — не веря своим глазам, простонал Энди. — Вот ведь дерьмо.

— Или же просто передумал, — предположил Дон.

— Чтобы думать и передумывать, нужны мозги, а их у него нет. Он же тупой, как пробка, — добавил Коротышка.

Монитор вдруг посерел, потом побелел, а затем окрасился в похоронный черный цвет: