Читать книгу - "Другой класс - Джоанн Харрис"

Мистер Фабрикант явно приободрился.

– Ну что ж, это совершенно нормально, я полагаю. Приятно видеть, сколь серьезно вы относитесь к учебе. Возможно, когда вы привыкнете и почувствуете себя уверенней…

– Я сразу же непременно вам об этом сообщу, сэр.

Я заметил, что Голди^[17] и Пудель развернули свои свертки с ланчем и наблюдают за мной.

– Тебе что с собой дали? – спросил Пудель.

Мне всегда дают одно и то же. Сэндвичи с одним и тем же, фрукты и еще какую-нибудь ерунду, чтобы быстренько перекусить на перемене. Никаких сладостей, никакого хрустящего картофеля, никакого печенья – ничего такого, что моя мама находит вульгарным. Как будто тут кто-нибудь станет осуждать меня за то, что я ем. Как будто «здоровая диета» способна излечить меня от Моего Состояния.

– Мы можем поделиться друг с другом, если хотите, – предложил я.

Так что мы объединили свои припасы. Три сэндвича – булочка с ветчиной, черный хлеб с сыром и маринованными огурчиками, «Мазерз Прайд»^[18] с арахисовым маслом, – затем два пакетика хрустящей картошки с солью и уксусом; полпирога со свининой; два пирожка с клубничным вареньем; четвертушка йоркширского пудинга; шоколадный батончик «Блю Рибанд»; шоколадка «Вэгон Уил»; несколько некрепких сигарет; витаминизированный напиток «Лукозейд» и мандарины. Голди мать всегда дает денег, чтобы он мог что-нибудь еще себе купить, если захочет. Пудель сказал, что его считают гиперактивным и не разрешают есть шоколад. (И, конечно, сразу же схватил шоколадку. Я сделал вид, что мне все равно.)

Поев, мы немного поболтали. Я узнал, что они оба ходят в нашу церковь. Братьев или сестер ни у того, ни у другого нет. В общем, у меня с ними не так уж много общего, если не считать наших новеньких, с иголочки, блейзеров, но я просто не могу позволить себе привередничать. Если я хочу как-то к этой школе и этому классу приспособиться, мне нужно непременно завести себе парочку таких друзей, которых мой отец одобрил бы.

Через какое-то время Пудель сказал:

– Нам вовсе не обязательно весь обеденный перерыв торчать в своем классе. Можно пойти, например, к мистеру Кларку. Он там постоянно ставит пластинки и музыку слушает. И вообще он гораздо круче нашего Стрейтли.

Мистер Кларк – преподаватель английского, и Пудель у него учится. Он наставник класса пятого года обучения^[19], и его кабинет находится точно над классной комнатой мистера Стрейтли. Кстати, класс мистера Стрейтли ужасно похож на него самого: такой же неаккуратный, неухоженный, вечно засыпанный меловой пылью, с допотопными деревянными партами, в которых даже отверстие для чернильницы есть, и скрипучей старой доской. А у мистера Кларка класс совсем небольшой, и стены в нем почти целиком стеклянные, что делает его похожим на оранжерею; парты там более современные, из пластика, и все стены и даже потолок увешаны постерами.

Я в группу мистера Кларка не попал, не повезло. Я занимаюсь в группе мистера Фабриканта. Я здесь, конечно, совсем недавно, но уже могу сказать, что ни шуток, ни веселья от мистера Фабриканта ждать не приходится. Он самый настоящий козел, седой, лохматый и неопрятный. А вот мистер Кларк оказался и впрямь крутым. Он держит в своем классе проигрыватель с пластинками, а еще у него там есть автомат с жевательной резинкой. И он ни чуточки не возражает, когда ребята на перемене остаются вместе с ним в классе. В том числе и из других групп тоже.

– Если хотите, пошли к нему и проверим, – предложил Пудель.

И мы следом за ним поднялись в кабинет мистера Кларка. Там почти никого не было. Позже я выяснил, что у пятого класса есть внизу своя собственная гостиная. Мистер Кларк сидел за столом и рылся в коробке с пластинками, но стоило нам войти, он тут же поднял голову и сказал, вытаскивая из коробки конверт с пластинкой:

– Ага, вы как раз вовремя. – Потом я прочел на конверте, что это альбом группы «Pink Floyd» и называется он «Animals» – «Животные».

Я, как ты знаешь, в музыке не особенно разбираюсь, знаю разве что ту, которую мои предки любят: Элгара^[20], Моцарта и тому подобное. А смотреть передачу «Топ-Поп»^[21] или слушать музыку по «Радио-1» мне не разрешают. Хотя радио я иногда все-таки слушаю (когда папы нет поблизости), так что, по крайней мере, некоторые хиты мне знакомы. Только я вряд ли смог бы тебе объяснить, что такого особенного было в той музыке, которую мы слушали у мистера Кларка, – она действительно была особенной; казалось, чьи-то пальцы играют прямо на моем позвоночнике. Я даже голоса инструментов не способен был различить. Пожалуй, играли на чем-то, что могло бы быть гитарой, а может, это был синтезатор, или голос певца, или вопли страдающего от боли зверя…

Все песни в этом альбоме носили названия животных: «Свиньи»; «Овцы»; «Собаки». Песня «Собаки» мне понравилась больше всего. Я слушал ее, и у меня было такое ощущение, словно кто-то распахнул в моей душе грязное окошко.

– Здорово! – невольно вырвалось у меня, когда музыка смолкла.

Мистер Кларк посмотрел на меня и улыбнулся. У него почти такие же глаза, как у тебя, Мышонок.

– Заходите в любое время. И в пластинках можете рыться совершенно спокойно.

У него возле стола стояли две коробки, полные пластинок, – в одной маленькие «сорокопятки», в другой альбомы. И всем разрешается сколько угодно их рассматривать, если сам мистер Кларк находится в классе, а он там, похоже, почти все время проводит. Некоторые исполнители были мне знакомы: «Карпентерз», Роберта Флэк, Элтон Джон, «Битлз». Но было и очень много таких, о ком я даже никогда не слышал.

– Мне все-все хочется послушать, сэр!

Он рассмеялся.

– Это просто прекрасно, но все же не стоит так часто повторять слово «сэр». Договорились? – Он снова засмеялся, увидев мою изумленную физиономию, и сказал: – Можете называть меня Гарри. По крайней мере, в свободное время.