Читать книгу - "В любви брода нет - Галина Владимировна Романова"

— Здрассте, Вера Ивановна, — пробормотал он, испуганно дернув кадыком. — Прекрасно выглядите. Я бы даже сказал… необыкновенно прекрасно.

— Спасибо. — Она кивнула в сторону кассы. — Кажется, ваша очередь.

Назаров, громыхнув, установил свою корзину и принялся выкладывать продукты перед кассиршей. Управилась та мгновенно, пропустив все через светосканер и пошвыряв в сторону.

— Триста сорок четыре рубля, девяносто три копейки, — отчеканила усталая девица, даже не взглянув на него. — Три копейки поищите, пожалуйста…

Трех копеек не нашлось, как и сорока четырех рублей. Назарову едва плохо не сделалось прямо у кассового аппарата. Он же брал с собой деньги! Он же помнит, что утром взял целиковую бумажку в пятьсот рублей. Почему сейчас-то только триста?! Вспомнил! Они сдавали по двести рублей Лидочке-секретарше на день рождения. Что же делать-то?!

— Гражданин! — Девушка подняла-таки на него взгляд. — Платить собираемся или нет?

— Да, да, только у меня не хватает, — пробормотал сконфуженно Сан Саныч, более всего желая в данный момент оказаться за тридевять земель отсюда, и чтобы в затылок ему не дышала Верочка и не смотрела, как на последнего чудака чудного. — Понимаете, сегодня сдавали Лидочке на день рождения, думал, у меня хватит…

— Господи, да мне-то какое дело до вашей Лидочки?! — вдруг неприятно взвизгнула кассирша. — Ставьте на место бутылку тогда, а еще милиционер называется!

Назаров ухватился за горлышко бутылки, намереваясь вернуть ее обратно на прилавок. Но тут на его лопнувший по шву рукав легла аккуратная ладошка Верочки.

— Погодите, Сан Саныч, — пробормотала она таким виноватым тоном, будто ей было стыдно за него. — Я добавлю. Сколько вам не хватает?

— Не нужно, что вы! — В этот момент он как никогда ненавидел себя. Надо же было выставить себя таким идиотом, да еще в присутствии той, о которой день и ночь мечтает. — Взял вот зачем-то бутылку вина… А зачем?.. Я ее сейчас на место поставлю.

— Перестаньте, — добавила Верочка досадливо, вытащила из кошелька пятьдесят рублей и протянула их кассирше. — Вот, возьмите… И не стоило скандалить по таким пустякам.

Ее хорошо поставленный учительский тон вдруг осадил не в меру строптивую барышню. Она виновато шмыгнула носом, отсчитала сдачу Назарову и принялась метать по прилавку теперь уже Верочкины упаковки.

Сан Саныч, без меры суетясь, посовал свои покупки в пакет и медленно двинулся к выходу, дожидаясь, пока Верочка его догонит. Догнала она его уже на улице.

— Вера Ивановна, я вам сегодня же занесу деньги, — проговорил Назаров, глядя куда-то поверх ее хорошенькой головки. — Извините за глупую сцену…

— Не стоит так волноваться, — перебила она его и, кивнув, пошла в сторону своего дома.

Вот и все…

Назаров стоял и с тоской смотрел ей в спину. Хорошая спина. Узкая, плавно переходящая в такую тонкую талию, что он наверняка обхватит ее пальцами. И бедра. Черт побрал бы все на свете, какие у нее бедра!..

Он подавил судорожный вздох. Мотнул пакетом, для чего-то заглянул в него. Увидел злополучную бутылку с вином, коробку конфет и вдруг решительным шагом направился следом за Верой.

Он знал, что она с трудом терпит его присутствие. Знал, что видеть его ей почти неприятно, но все равно шел, с каждым новым шагом делаясь к ней все ближе и ближе.

— Вера, — позвал Назаров, осмелев настолько, что напрочь позабыл об отчестве. — Подождите, пожалуйста.

«Начинается! — подумала она, услышав знакомый глухой голос за спиной. — Сейчас будет мямлить, пороть чепуху о криминогенной обстановке в районе, о детской преступности и что-нибудь еще о ее подрастающем сыне. Какая скука, боже мой! Почему именно он?! И почему именно она?!»

Назаров догнал ее и пошел рядом, совсем не озаботясь тем фактом, что она не приостановилась и даже не оглянулась на его оклик. Просто шел молча и слушал, как сумасшедшим филином ухает в груди его истомившееся сердце. А еще с раздражением наблюдал за тем, как ступают по земле рядом с ее узконосыми ботиночками тупые носы его грязных ботинок. Угораздило же в грязь где-то влезть! Наверное, когда сквозь кизильник к Степкиной машине пробирался, тогда и выпачкался в рыхлом черноземе…

— Что вы хотели, Александр? — Верочка чуть подумала и все же добавила: — Александрович…

— Да ничего, собственно, — рассеянно ответил Назаров, заприметив впереди лужу, в которую вознамерился ступить, чтобы ополоснуть ботинки. — Просто идти рядом с вами. Слушать вас.

— И все?! — Верочка внезапно остановилась и с удивлением уставилась на него.

— Что?! — Он вдруг услышал сам себя, понял, что сказал, и жутко перепугался. — Простите, я не хотел вас обидеть и… другого вообще-то не хотел ничего сказать. Мне и в самом деле приятно видеть вас. Вот…

И он очень жалко и очень принужденно улыбнулся ей.

Вот так так! Вот вам и участковый! Она просто не знала, что сказать. Как это ему приятно с ней?! Что он имеет в виду?! А как же криминогенная обстановка в районе? Подростковая преступность как же?! Он же всегда только об этом и разговаривал, видя в ней прежде всего педагога. Или нет?..

Верочка внимательно присмотрелась к Назарову и обнаружила вдруг, что он совсем еще не старый, а скорее даже молодой мужик. Только одет как-то уж очень мешковато. Но даже под этой одеждой просматривается ширина плеч. И рост у него достаточно высокий. И лицо открытое, приятное. Скулы высокие, подбородок волевой, губы тоже нормальные. Глаза, правда, странные какие-то. Смотрят мимо, словно сквозь тебя. И внешние уголки глаз уж слишком безвольно опущены. Словно у собаки, вот забыла, как эта порода называется. Большущая такая псина, лохматая, с добрыми печальными глазами…

«Что тебе до его глаз? — одернула себя Верочка и притворно закашлялась, прикрывая рот ладошкой. — У Геры вон тоже были чудесные глаза. А почему, собственно, были? Они и сейчас есть, только смотрят уже не в ее сторону…»

— Можно я вас провожу, Вера Иванна? — спросил Назаров, когда молчать уже сил просто не стало. — У вас вон сумка тяжелая. Можно?

— Да не тяжелая она! — рассердилась вдруг Верочка, представив себе участкового в роли ее конвоира.

Район тесный, все буквально друг друга в лицо знают. Тут и ее ученики, и их родители. Старушки опять же у подъезда. И вдруг она в сопровождении участкового, та еще картинка…

— Пожалуй, я пойду, — растерянно проговорила Верочка, заметив, что он расстроился. — Извините меня, Александр Александрович. До встречи…

И она пошла к проулку, который упирался в арочные ворота ее дома. Шла, а сама чувствовала, как он смотрит сейчас ей в спину. Смотрит и теряется, наверное, в догадках, отчего это она так взбеленилась. Что такого он ей сказал? Предложил пакет до дома донести? Подумаешь! Сразу надо было рявкать на человека? Он из добрых побуждений, а она… Пакет-то и в самом деле тяжелый.