Читать книгу - "Мажорный поцелуй - Кирилл Казанцев"

Разбудил Толстяка все тот же мобильник, вибрирующий в кармане, и дикий рев мотора за воротами. Он поднялся, протер глаза, потянулся и, шаркая шлепанцами по гравию тропинки, направился к особняку. По звуку мотора Толстяк безошибочно определил, что приехал сын. У ступенек, ведущих к террасе вокруг входа, остановился, засунул руки в карманы шорт и раздраженно посмотрел в сторону ворот. Те медленно открылись, и черный джип, подаренный сынку на день рождения, рванул к дому. Также резко затормозил. Из автомобиля, бледный и весь какой-то помятый, вышел сын.

— Ну, привет, Антон! Вижу, вчерашний вечерок был нетомным… — осуждающе осмотрев с ног до головы, прокомментировал вид отпрыска Толстяк.

— Папа, вот не надо сейчас подкалывать! У меня большие проблемы!

Перепуганный парень подошел к отцу и посмотрел тому в глаза, словно щенок, совершивший очередную пакость.

— Что проблемы, я по телефону услышал. А теперь и вижу своими глазами. — Толстяк раздраженно кивнул на помятый капот. — А теперь изложи все толком и по порядку, чтобы я знал, что делать дальше. Итак, ты сбил человека.

— Н-наверное… да, сбил… — заикаясь, начал объяснять Антон.

— Да что ты мямлишь?! Будь мужиком, говори четко — он жив? — крикнул отец.

— Она. Девушка. Я сбил девушку. Я не знаю, не знаю, жива она или нет. Что со мной будет?! Что будет?! — забормотал в приступе паники парень, сел на корточки и, обхватив голову руками, стал раскачиваться из стороны в сторону.

— Успокойся, не будь бабой! — с отвращением сказал отец.

— А если я ее убил?! Если я — убийца?! — срывающимся голосом продолжал бормотать парень.

— О, боже! За что мне это наказание, — простонал Толстяк, поднимая отпрыска на ноги. — Идем в дом. По дороге успокоишься.

Парень вытер ладонью мокрый нос и поплелся за предком в дом.

Отец Хлыща, Андрей Павлович, не только в городе, но и во всей губернии был человеком влиятельным. Владелец крупнейшего в городе гипермаркета и сети мелких магазинов, член законодательного собрания города, он был накоротке со многими большими людьми. Среди них были и местная властная верхушка, и представители криминальной элиты. И первый, и второй круг знакомых, как это было заведено еще с девяностых годов, были прекрасно знакомы друг с другом, имели общие интересы, вместе проворачивали дела, вместе отдыхали. Власть и криминал были так тесно сплетены, что трудно уже различить, кто больше заслуживает попасть за решетку. Правда, попадали за эту самую решетку только те, кто мешал им «жить». «Свои» же люди могли себя чувствовать абсолютно безнаказанными. Чтобы создать себе и своим коллегам положительный образ в глазах горожан, Андрей Павлович часто выступал спонсором и организатором многих благотворительных акций. Помощь детскому дому, пожертвования на строительство нового храма, реконструкция старого, организация приюта для бездомных, бесплатные концерты известных певцов и ансамблей на день города. Все это должно было убедить жителей, что власть заботится о своих гражданах. Но в то же время за дверями кабинетов городской бюджет бессовестно распиливался с помощью подставных фирм и липовых тендеров.

Андрей Павлович Коровин был человеком жестким, властным и лишенным таких чувств, как жалость, милосердие. По-другому выжить в мире больших денег и власти было невозможно. Правда, нельзя сказать, что все человеческое ему было чуждо. Исключением были семья и цветы. К родителям он относился с трепетным благоговением и уважением. Купил им дом в пригороде с небольшим подсобным хозяйством — курами, свиньей, коровой. Как сельские люди, они наотрез отказались от предложения сына жить вместе с ним в особняке с прислугой и ничего не делать. Жену и сына, несмотря на бестолковость обоих, Коровин любил и прощал им многое, чего не простил бы никому другому. Жена Диана была младше его на десять лет. Однако по развитию интеллекта отставала от мужа на все двадцать. Красавица-блондинка, словно стрекоза из басни Крылова, жизнь вела обеспеченную и беспечную. В начале девяностых Коровин подцепил ее на одном из городских конкурсов красоты, где был одним из соучредителей и членов жюри. Расторопная десятиклассница не ждала, сложа руки, объявления победителей, а вечером накануне последнего выступления тихо постучала в дверь его номера. Первое место Диане не досталось, оно было «забронировано» еще до начала конкурса, но корона вице-мисс вполне ее устроила. А спустя полгода — на удивление всем друзьям — Коровин женился. Так и жили — муж строил, и довольно успешно, торговую империю в отдельно взятой губернии, а жена занималась домом, баловала сына, каталась по курортам и сопровождала Коровина на презентациях, открытиях и неформальных вечеринках. Мужа уважала и даже побаивалась. Андрея Павловича вполне устраивал подобный расклад. Место и назначение женщины, по его мнению, — украшать жизнь мужчины. С чем Диана довольно успешно справлялась. Однако настоящей страстью и делом жизни бизнесмена было разведение цветов. Территория вокруг особняка была сплошной клумбой. Хозяин постоянно пополнял свою коллекцию редкими экземплярами. В особняке были оранжерея и зимний сад, особая гордость хозяина, где росли экзотические виды, привезенные со всего мира. Андрей Павлович мог часами сидеть в кресле-качалке на террасе и любоваться буйством красок перед своим домом. Для него это было лучшим способом и расслабиться после рабочего дня, и обдумать стратегию решения той или иной проблемы. Вот и сейчас, зайдя в дом после палящего солнца, Толстяк выбрал место у окна и уставился на любимые растения. Не поворачивая головы, сказал:

— Значит, так, сын. Перестань паниковать. В моем доме — никаких истерик.

Антон сел в кресло напротив и, обхватив колени руками, попытался снова объединить в одно целое разрозненные воспоминания:

— Ну, короче, я вчера поехал на вечеринку к Руслану. Ты его знаешь, наверное, у него отец в налоговой работает. Познакомился там с девушкой, Эльвира зовут. Ей стало плохо, ну, и я повез ее домой.

— Много выпил?

— Так, нормально, — виновато ответил — Антон.

— Понятно. Как обычно. Где все случилось?

— В самом центре, на перекрестке у светофора. Там, где торговый центр десятый год никак не достроят.

— Тебя кто-нибудь видел? Ты вообще в состоянии был что-нибудь запомнить?

— Помню, что перед этим меня гаишники останавливали. Посмотрели на документы и сразу же отпустили.

— С этими я разберусь. А на месте свидетели были?

— Нет, я вышел из машины, огляделся — на улице пусто было.

— Точно? Ведь ты был «как обычно» — то есть еле на ногах держался.

— Папа, я как увидел ту девушку, кровь… Тут же протрезвел. Точно никого не было рядом.

— Ладно. Теперь про твою подругу. Как ее? Эльвира?

Парень молча кивнул и опустил взгляд себе на ноги.

— Кто такая? Она все видела, мне нужно с ней поговорить.

— Нет-нет, подожди. Она была в отключке всю дорогу. Я утром расспрашивал ее, что она помнит про вчерашнее. Ничего. Эльвира вообще была никакая.