Читать книгу - "Ложь, которую мы произносим - Джейн Корри"

– Это ужасно. Ты звонила в энергетическую компанию?

– Они отключили электричество, потому что я не могла заплатить, – сказала она. – И вскипятить воду на плите я тоже не могу, у меня закончились деньги для газового счетчика.

Неудивительно, что в квартире было холодно. Я мог бы, конечно, одолжить ей денег на счетчик, но это не решило бы проблему с электричеством.

– Пойдем со мной, – твердо сказал я, удивив самого себя. – Здесь неподходящее место. Даже небезопасное. Любой может войти в блок.

Она положила руку на дверной косяк, словно пытаясь удержаться на ногах.

– Я недостаточно хорошо себя чувствую, чтобы куда-то идти.

Я научился сначала концентрироваться на практическом аспекте ситуации, а потом уже разбираться с эмоциональным.

– Ты не можешь оставаться тут в холоде, иначе тебе станет хуже. Я возьму такси. Пожалуйста, подожди. Вернусь через минуту.

Я ожидал, она скажет, что не может навязываться и что недостаточно хорошо меня знает, чтобы ехать ко мне. Но вместо этого на ее лице появилось выражение благодарности.

– Спасибо, – сказала она, улыбаясь. – Ты мой рыцарь в сияющих доспехах.

Я удивился, осознав, насколько приятно оказалось услышать эти слова.

Глаза Сары заметно расширились, когда она увидела двухквартирный дом пятидесятых годов с тремя спальнями, аккуратным палисадником и живой изгородью из самшита, которую я подстригал каждое воскресенье. Мне посчастливилось купить у банка изъятое жилье. Риелтор описал Хакни как «перспективный район» и был прав. Стоимость недвижимости уже выросла на семнадцать процентов.

– Он очарователен, – произнесла она.

Очарователен? Никогда не думал о нем в таких терминах.

– Спасибо, – сказал я, передавая водителю точную сумму оплаты, которую подготовил, пока мы ехали. – Я очень им доволен.

Сара снова закашлялась, поэтому я поддержал ее, и мы поднялись по трем ступенькам к входной двери.

Едва войдя в дом, я включил термостат на двадцать три градуса, что было на три градуса выше обычного. Перед нами простирался уложенный черно-белой плиткой пол холла. Когда я только въехал, некоторые плитки были разбиты, но скоро я их заменил. Никогда не любил несовершенство. Еще одна причина, по которой меня так сильно беспокоил мой глаз.

– Ух ты! – Сара осматривалась вокруг в той манере, которую при обычных обстоятельствах я счел бы дерзкой. – Обалденный дворец!

Затем она бросила на меня такой пристальный взгляд, каким я мог бы одарить младшего сотрудника, оценивая его во время полугодовой аттестации.

– Это все твое? Ты не прикалываешься надо мной?

Я был не совсем уверен, как к этому отнестись.

– У меня ипотека.

Мог бы добавить, что смогу выплатить ее за двадцать лет и один месяц, если доходы будут расти сообразно моим прогнозам. Я действительно этим гордился.

– А теперь, – добавил я, – давай уложим тебя в постель, ладно?

Она начала хихикать. Затем закашлялась. Потом снова захихикала.

– Думала, ты не занимаешься такими вещами, пока не узнаешь человека получше.

– Я не это имел в виду, – торопливо объяснил я. – Просто хочу позаботиться о тебе.

Сара оперлась на меня, словно в любую минуту могла упасть на кафель. Я поднял ее на руки. Она оказалась тяжелее, чем выглядела. Я отнес ее по лестнице наверх и осторожно положил на свою кровать, которую перед уходом на работу, как обычно, застелил. Две другие спальни пустовали. Не было смысла обставлять их, поскольку я никогда не принимал гостей.

– Хочешь во что-нибудь переодеться? Ты могла бы надеть одну из моих рубашек и спать в ней. – Я покраснел. – А я пока выйду из комнаты.

– Ты хороший человек, Том, – сказала Сара, глядя на меня своими большими карими глазами. Ее улыбка, хотя и не была такой широкой, как раньше, по-прежнему светилась на лице.

Хороший человек? Если бы только она знала.

– Быстро получилось, – съязвил Хьюго, когда я рассказал ему о том, что Сара осталась со мной. Было воскресное утро, и мы играли в теннис на одном из крытых кортов клуба. Я заказывал его раз в неделю в течение всего года. Открытые корты ненадежны с точки зрения погоды. Боюсь, что Хьюго тоже не отличался надежностью с тех пор, как стал отцом. Если ночью дети долго капризничали, то он позволял Оливии поспать и брал дежурство на себя. В этом году он уже пятнадцать раз отменял наши теннисные встречи.

– Она нуждалась в чьей-нибудь помощи, – добавил я, подбрасывая мяч высоко в воздух.

– Конечно, нуждалась! И как секс? Нет, не отвечай. Сам скажу. Твое лицо напоминает мое собственное, когда во время учебы у меня был роман с одной девчонкой-хиппи в Калифорнии. Помнишь, я тебе рассказывал?

– Да. Несколько раз.

– Это было обалденно, – продолжал он так, будто я ничего не говорил. – Она творила такое, о чем я и не мечтал.

– Все совсем не так, – перебил я. – Говорил же, у нее грипп. Я присматриваю за ней, пока она болеет.

Он отступил подальше для подачи.

– Тогда ты заразишься. Не приходи какое-то время, ладно? Дети могут подхватить. Тогда мы вообще спать не будем. – Мяч просвистел мимо меня. – Гейм за мной, приятель.

После этого я некоторое время не контактировал с Хьюго. Вместо этого сосредоточился на работе и заботе о Саре. Грипп у нее был ужасный. На следующие две недели ей пришлось отменить занятия в центре и те, что она проводила на дому, «чтобы выживать».

– Мне не платят, когда я не работаю, – сказала она, в третий раз пытаясь встать.

– Это не имеет значения. Я же сказал, что позабочусь о тебе.

– Но ты меня почти не знаешь.

– А кажется, что знаю. – Слова сами вырвались изо рта. И застали меня врасплох.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – тихо сказала она.

Во мне начал растекаться незнакомый жар. Почти как если бы я надел теплый джемпер.

Шли дни, и я начал вести себя словно совсем другой человек. Это было и тревожно, и до странного приятно. Я даже зашел в женский магазин и купил нижнее белье и пару ночных рубашек, хотя и с помощью ассистентки.

– Очень мило с твоей стороны, но обычно я ничего не надеваю в постель, – сказала Сара, когда я принес свои покупки.

Я подозревал об этом, но хотел проявить заботу. Правда заключалась в том, что, несмотря на предположение Хьюго, у нас с Сарой не было секса. Разумеется, я ее хотел. Мое тело горело от желания. И я не мог выразить этого иным способом. А еще не мог забыть электрический разряд, который пронзил меня, когда она впервые положила свою ладонь на мою. Никогда раньше не чувствовал ничего подобного.

Но в