Читать книгу - "Тамбур - Анна Малышева"

— Я сам удивился. Сперва, когда осматривал квартиру, не понял, кто в ней живет. Вбежала какая-то девочка с котом. Потом еще заглянул пожилой мужчина — что называется, за солью. Я не вытерпел, спросил: «А кто тут прописан?» Хотя, как вы понимаете, мы и так это выясняем…

— Понимаю.

— Ну и вот, — он прикусил кончик ручки, которую вертел в пальцах и внимательно взглянул на клиентку. — Это были соседи. Они все доверяют друг другу, так что и вы можете быть спокойны.

— То есть дверь запирать нельзя? — иронически произнесла та. — Соседи обидятся, решат, что я их принимаю за жуликов?

— Вовсе нет. Просто я рекламирую вариант. Такое нечасто встретишь.

— И не говорите!

— Так.., вы внесете залог?

Когда заговаривали о деньгах, Татьяна сразу обретала почву под ногами. Деньги — это реальность. Это все.

И это намного надежнее незапертой двери.

Она уплатила. Сделка была совершена через две недели, после оформления всех необходимых документов.

После переезда ей было очень не по себе, как всегда в новой квартире. Другие запахи, другие звуки за стеной. Новый вид из окна, С нею постоянно здоровались в тамбуре, и постепенно она стала узнавать соседей. Мать и дочь — обе хорошо одетые, миловидные. «Где папаша?» — спросила она себя и не смогла ответить на этот вопрос. У них был кот — Татьяна определила его как сиамского (разницы между тайской и сиамской породой она, как многие, не понимала и потому ошиблась). Кот иногда истошно орал по ночам. Она это слышала даже через толстые стены — риелтор не обманул, дом был выстроен на совесть, но и это не спасало. Был еще сосед — тихий пожилой мужчина, щуплый на вид. Она ничего о нем не знала, впрочем, как и о матери с дочкой. И в третьей квартире обитал парень — она его видела только со спины. На удивление тихий, и все бы хорошо… Но Татьяне всегда казалось, что он старается побыстрее скрыться с глаз. Ни его лица, ни его голоса она не знала. Это была тень, которая мгновенно появлялась и тут же исчезала из тамбура.

Дверей никто не запирал — это была правда. Сперва она полагала, что из-за этого к ней станут ломиться непрошенные гости, и очень этого опасалась. Но вскоре убедилась, что кнопка ее дверного звонка вполне может зарасти плесенью. Ее не игнорировали, но к ней и не лезли. И тогда она сама перестала запирать дверь.

Ничего не изменилось. К ней не заходили. Ни за солью, ни поговорить, (чего можно было ждать от одинокой женщины, явно разведенной, оставшейся с ребенком). Ее вообще не замечали. Настал день, когда она, вернувшись с работы, думая о том, что одиночество становится все более ощутимым, а перспективы для брака — расплывчатыми, захотела, чтобы кто-то к ней заглянул.

Где-то в тамбуре хлопнула дверь. Но шли не к ней.

Она не запирала дверей уже и ночью. Ее не беспокоили. Спала Татьяна спокойно. Тем более спокойно, что появился Дима. Она дала ему ключи от квартиры. Ей уже не было одиноко. О соседях, живущих странной, такой доверчивой жизнью, женщина уже не думала… Дверь она запирала только в тех случаях, если уезжала в командировки. Она вошла в жизнь тамбура, ничего не зная о ней.

Заперла ли она дверь сегодня, когда он пришел?

Татьяна не могла вспомнить. Возможно, да. А может быть, и нет. Да, это было свидание. Дверь полагалось запереть. А с другой стороны — это был тамбур, где все друг другу верили. И ведь никто никогда к ней не врывался!

А почему она не слышала звона ключей в замке, перед тем как появилась эта девушка на пороге комнаты?

Дверь все-таки была не заперта? Ключи были у девушки в руке, но отпирала ли она ими замки?

Татьяна не могла ответить.

Ключи давно уже стали для нее такой ненужной условностью, что женщина перестала о них думать.

И вот чем все это кончилось. У нее на кухне — труп.

* * *

— Это мой сосед, — истерически повторяла она, стоя на кухне. Трупа уже не было, а место, где он лежал, тщательно обвели мелом. В черное окно билась ополоумевшая метель. Женщина взглянула на часы. Половина третьего.

— Вы его опознали?

— Ну конечно! — Она сжала ладонями виски, стараясь прийти в себя. — Видела много раз.

Милиция приехала почти мгновенно — отделение, куда она позвонила, было сразу за углом. Четверо — один все снимал на видеокамеру, другой шастал по квартире, третий просто стоял и смотрел на пятно запекшейся крови. Четвертый — он показался ей главным — говорил с нею.

— Мы не общались, — нервно продолжала женщина, запахиваясь в махровый халат, который так и норовил разойтись в самых важных местах. — Но здоровались.

— " Как он тут оказался?

Женщина с яростью подняла взгляд:

— Сама хотела бы знать! Он никогда тут не бывал, я даже имени его не знала!

— Так получается — вы вообще не в курсе дела?

Она уловила что-то очень неприятное в тоне вопроса и сразу насторожилась. Это ей помогло. Впервые за весь вечер — надо сказать, идиотский вечер — в голове у нее прояснилось. И сперва она подумала о Диме.

Затем — о Маше. И потом — о ключах.

— Не в курсе, — твердо ответила Татьяна. — А вы тоже кое-чего не понимаете.

— То есть?

Следователь — а она полагала, что с ним и говорит — произнес это весьма агрессивно. Однако Татьяну это лишь ободрило. Бороться с трудностями она привыкла с детства. С тех пор как отец-алкоголик просто ради развлечения ударил ее головой о плиту в бараке, в том поселке, где они все — Таня, двое братьев, тоже спившаяся мать и, конечно же, папаша — прозябали много лет. Причем прозябали в буквальном смысле слова, поскольку дело было в Сибири. Тогда она поклялась себе в том, что достигнет успеха, и никогда в ее жизни не будет вони, нищеты, побоев.

Она вздернула подбородок:

— Что есть, то есть. Этот тамбур — особенный. Вы прошлись бы по другим квартирам.

— В чем дело?

— А в том, что я тут ни при чем. Этот человек никакого отношения ко мне не имеет.

— А как же он сюда попал?

— Это могло случиться как угодно, — Татьяна, наконец, справилась с завязками халата и больше не смотрела на меловой контур у окна. Она снова стала сильной, обеспеченной, волевой женщиной, не последним человеком в «не последней» фирме. На работе с нею считались, так почему теперь должно было быть иначе?

— Этот тамбур полон сюрпризов, — теперь уже она иронизировала, а следователь покорно слушал. — Двери не запираются. Только внешняя. Его могли убить в собственной квартире и перетащить ко мне, чтобы сделать подлость… Но в это я не верю, потому что ни с кем тесно не общалась. За что им меня ненавидеть? И все же, это первый вариант.

Теперь ее слушали все, и женщина с удовлетворением это отметила.