Читать книгу - "Призраки забытых могил - Ольга Геннадьевна Володарская"

– Стой, я не поняла, – перебила ее Ленка, они к этому моменту дошли до двери в комнату хозяйки. Ту же, что и когда-то, но уже с замком. – Они покупали квартиру целиком?

– Думали, что да. Но обманули их.

– А тебя?

– Тоже. Но я в деньгах не потеряла. За сколько продавала комнату, столько и заплатили. Правда, вместо одного соседа получила сразу трех, а вскоре четвертый, орущий, появился. Но меня хотя бы не кинули на бабки.

– Представляю, какая у вас обстановочка в доме, – сочувственно проговорила Ленка.

– Сейчас уже нормальная. Первое время войны были. – Она отперла замок, толкнула дверь. – Бобковы считали, что я в сговоре с риелторами, и вредили мне. Я детскую продала, чтобы с ними одной в квартире не оставаться. В этот раз не прогадала. Дядя Паша хороший мужик, навел порядок. И проблем с ним никаких. Он либо в комнате у себя, либо на охоте-рыбалке. А с гирляндами сушащейся плотвы да опаленными утиными тушками на балконе я легко мирюсь. Тем более рыбкой и дичью он меня с радостью угощает.

Они зашли в кабинет, где время будто замерло. В нем мебель осталась на тех же местах, что и при дедушке. Книги, картины, портьеры, проигрыватель, ковер – она все сохранила. Как и рояль, на котором сама в подростковом возрасте накорябала матерное слово из трех букв. Единственное, что поменяла Элиза, это разложила диван и застелила его бельем, превратив в полноценное спальное место. Да и за дубовым столом она не работала, а ела. И сейчас он был в беспорядке. Элиза забыла о том, что не убрала за собой посуду, что скопила за сутки. Она кинулась к столу, стала собирать тарелки с остатками засохшей еды, чашки с разводами, скомканную туалетную бумагу, использованную вместо салфеток. Стопку спрятала в руке, а пустую бутылку задвинула ногой глубоко в угол.

Элиза пыталась завязать. И, как ей казалось, она двигалась в правильном направлении. Резкий отказ от алкоголя ей не помогал. Воздержание длилось неделю максимум. Потом она срывалась и выпивала сразу несколько бутылок. Сейчас она покупала поллитровку, делила ее на два дня. Терпела до обеда. Иногда до ужина. Чувствовала себя прекрасно. Вроде и не пьяная, но и не трезвая. Элиза надеялась, что со временем станет пить все меньше, пока не выйдет в ноль.

Сегодня она собою гордилась. Когда они с Ленкой пришли в «Спар», подруга предложила купить пива или алкогольный коктейль. Поняла, что эти напитки для нее привычнее, чем чай или ряженка. Но Элиза отказалась и попросила лимонаду. Потом, когда ждала Ленку, вернувшуюся в «Валькирию», на лавке в сквере, два мужичка-провинциала с бутылкой колы, хорошо разбавленной виски, приглашали составить компанию. Богема духом дрогнула, но опять устояла. И вот сейчас время ужина, а она трезва как стеклышко. И намерена оставаться в этом состоянии.

Она начала пить в тринадцать. Не баловаться, как ее лучшие подружки, а бухать. Воровала у папки водку, чтобы ему меньше досталось. Сначала выливала ее в раковину, потом – себе в рот. В двадцать один попала в больницу с отравлением. Отца же не довезли, скончался в «Скорой». Элиза после этого на два года завязала. Она восстановилась в институте, нашла работу и мужчину, которого всей душой полюбила. Познакомились в метро. Вместе выходили из вагона, он спросил, как дойти до Пушкинской площади. Элиза проводила его. И погуляла немного с милым парнем с Урала, что приехал в Москву в командировку, оставила номер телефона.

Вновь встретились уже на следующий день. Опять гуляли, вечером пили чай у нее дома. Уралец не стал скрывать, что женат. Он сказал, если это смущает, я уйду, и мы больше не увидимся. Элиза попросила его остаться.

Начались отношения на расстоянии. Милые, романтичные, по-своему прекрасные на первом этапе. Никакой бытовухи, только звонки, электронные письма, запоминающиеся встречи. Любимый бывал в Москве раз в полтора-два месяца. Приезжал на несколько дней и все свободное от рабочих моментов время проводил с Элизой. Она всегда готовилась к встрече. Придумывала сценарии и ее самой, и их последующего досуга. Подкапливала денег, чтобы хорошо угостить своего милого, подарочек купить. Он принимал это как должное. Все провинциалы считают, что москвичам деньги с неба падают. Элиза не разубеждала. Да и как это делать, живя в трешке на Тверской?

Через пятнадцать месяцев уралец ушел от жены, уволился с работы и переехал к Элизе. Бросил все ради нее. Так он это преподнес. Но оказалось, его выгнали отовсюду. Он был, как и Богема, алкоголиком в завязке. Они встретились в момент, когда их периоды трезвости совпали. И пили вместе чай да морс. Но Элизин избранник сорвался, его понесло, да так, что за месяц скатился в синее болото. Туда же и ее затащил, переехав. Стали бухать вместе, делать ставки в онлайн-казино, занимать, вляпываться в неприятности. Во всех своих бедах мужчина винил Элизу. Если б не встретилась она ему, жил бы себе спокойно. Все у него было: дом, семья, работа. Но влюбился, дурак, начал разрываться и не смог с собою совладать.

– Приворожила ты меня, что ли, ведьма косоглазая? – пьяно кричал он в лицо Элизе. А потом и хлестал ее по щекам трясущейся, но сильной рукой.

Год вместе прожили. Точку в отношениях поставил уралец. Сказал: если с тобой останусь, сдохну. Ты тянешь меня на дно синего болота. Вернусь к себе домой. Если получится, воссоединюсь с семьей, нет, заведу новую.

– А как же я? – спросила Элиза дрожащим голосом. – Без тебя?

– Не пропадешь.

– Я бросила учебу, лишилась работы, мы с тобой вместе в долги влезли…

– Сдай комнату, чтобы покрыть их. Тебе повезло родиться не просто в столице, в самом ее центре. Когда мои бабка с дедом вкалывали на заводе ради отдельной комнаты в общаге – твои жировали.

И ушел, чтобы больше не вернуться. Элиза пыталась связаться с ним, найти через соцсети, но не вышло. Чтобы расплатиться с долгами (старыми и новыми – они появились, когда Элиза заливала горе), пришлось продать комнату. Ей и на