Читать книгу - "Вопреки всему - Алла Демченко"

– О… Хмелевском? – переспросила Маргарита. – Ничего. Я все обо всех сказала.

Она справилась с волнением и опять посмотрела своими большими грустными глазами на Казанцева.

– Я думаю предложить ему должность заведующего акушерским отделением. Что скажете?

– Предложите. Он согласится.

Она быстро выскочила из приемной и хлопнула дверью. Краска залила лицо, сердце застучало в груди.

«Чего так хлопать дверью? Неравнодушна, что ли, она к этому Хмелевскому? А у того почти жена и почти влиятельный тесть. И не было никакого карьерного роста. Да, работать с такой – сам себе не позавидуешь», – сделал вывод Казанцев.

* * *

Петр Петрович Звонарев еле дождался конца рабочего дня. Случись эти проблемы раньше, он бы, не мешкая, давно уехал с работы, и все дела. С приходом нового мэра просто так, не поставив в известность секретаршу Гранина, уже не уедешь. Придется говорить, что да как, где будет, на сколько часов уезжает, если вдруг спросит мэр. Таких событий, требующих присутствия заместителя мэра, в городе не было, и Звонарев с нетерпением посмотрел на часы.

Через час он посигналил у ворот дачи. Курбатюк встречать гостя не спешил или не слышал сигнала. Не дождавшись хозяина, Звонарев выбрался из машины и зашагал к калитке. Николая он нашел за домом в винограднике. Загоревший, похудевший, подтянутый Курбатюк выглядел помолодевшим.

– Вот, значит, как живут нынче пенсионеры!

Звонарев крепко пожал ему руку.

– А то! Ты бы заранее позвонил, я баньку истопил бы. Попарились бы!

– Да погоди ты с банькой! Времени в обрез.

– Ну, как знаешь. А то я могу сейчас…

– Я к тебе только поговорить.

– Тогда пойдем в беседку, – махнул рукой Курбатюк куда-то за виноградник.

– Я опять по поводу колледжа. Мэр нового директора назначил вместо твоей Пикузы.

– Вот это новость, – наигранно удивился Курбатюк.

Он не удержался и довольно улыбнулся, радуясь в душе, что так вовремя ушел на пенсию.

– Так что будем теперь делать?

Звонарев опустился на деревянную резную скамейку и положил ухоженные руки на стол. Ему было противно начинать этот разговор. Как-то унизительно было просить помощи у человека, которого сам отправил на пенсию. Хотя если быть честным до конца, то Курбатюк должен благодарить его до конца жизни. Где был бы Курбатюк, если бы он вовремя его не пристроил в колледж, не дал ему небольшую вотчину? И дача эта построена не на зарплату директора, и квартиры детям куплены на совершенно другие деньги. Но невзирая на свое миссионерство, Звонарев чувствовал себя унизительно.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Курбатюк вымыл руки и сел напротив Звонарева.

– О твоих недоделах.

– Да брось ты! – беззаботно рассмеялся Курбатюк. – Какие недоделы могут быть у пенсионера?

Они знакомы были сто лет, если не больше, считай, с детства. Выросли в одном дворе, в одной песочнице. Всего два года разницы, а в детстве, считай, десятилетие. Это потом, во взрослой жизни, порой не определишь, кто старше, а кто младше. В детстве счет у времени другой.

Потом, правда, судьба разбросала их, а под конец опять свела в родном городке. Дружбы особой между ними никогда не было, как и в песочнице. Вначале Петя Курбатюка побаивался. Как-никак, а разница в два года. А потом дружба стала не по чину. Должность – она и друзей определенных требует. Конкретные друзья – для конкретной цели.

Дружбы-то не было, а Петр в свое время вытянул его из захолустья, где он был всего-навсего рядовым врачом. Не забыл. И сразу дал и должность, и квартиру, и соответственную зарплату предложил. Это позже он научился самостоятельно зарабатывать деньги. Но, как правильно зарабатывать, чтобы не уличили, не позвонили куда надо, а главное, куда не надо, его тоже научил Звонарев.

Директор медицинского колледжа – должность, конечно, не чета должности Звонарева, но жить можно. И так жить он планировал долго. Ни о какой пенсии даже не помышлял, а отправить его никто не мог, когда за спиной стоял сам Звонарев, а он для города – величина. С ним считались и старались дружить.

Близким знакомством с руководством города Курбатюк особо не кичился, лишний раз старался не подчеркивать расположение к своей особе Звонарева. Но и без этого все знали.

Только на пенсию он вышел, отпраздновав шестидесятилетие. Никто не верил, что такое может случиться. С хлебного места по доброй воле никто не уходит. Курбатюк мимоходом вспомнил недавнюю обиду на Звонарева и налил себе стакан красного молодого вина.

– Ты мне что обещал? Что Пикуза поможет? А что вышло?

– Я сделал все, что обещал. Пикуза – именно тот директор, который тебе нужен.

Курбатюк был прав. Какой с него теперь спрос? В памяти Звонарева всплыло лицо Пикузы. Она ему тогда понравилась. К женщинам он всегда относился как к элементам интерьера. Инженерно-строительный факультет оставил след.

Есть основные элементы: двери, окна, потолок. Несущие, основополагающие части в его жизни ассоциировались с единственным человеком – женой. Было время, когда он больше любил конструктивные части: перегородки, арки, печи, камины, лестницы. Можно переставить, выбросить, забыть, вычеркнуть из жизни. Сколько их было: секретарь, пресс-секретарь, помощник. И все женского пола. Конструктивные части интерьера.

Пикуза была из другого материала. Он не любил принципиальных искательниц равенства и правды. От таких одна головная боль. Прямолинейная, неподкупная, предельно честная и ответственная, она как никто больше подходила не только на роль директора, но и на роль человека, способного решить проблему Звонарева. И если бы не его жадность, и если бы он не тянул время с проверками, ожидая дополнительного вознаграждения, то не сидел бы теперь на даче Курбатюка. Пикуза, ознакомившись с заключением экспертов, первой подняла бы вопрос безопасности студентов и коллектива. И колледж переселился бы в другой конец города, где раньше были казармы. Здание бы отремонтировали за государственный счет. И все газеты написали бы о дальновидности руководства. Сколько ютиться медицинскому колледжу в дореволюционной постройке? Пришло время подумать и о расширении, и об улучшении условий. Все это было возможно еще пару месяцев тому назад. Новый мэр на это не пойдет. Городской бюджет разбазаривать не даст. И к новому начальнику УВД не сунешься – ставленник Гранина. Пока ратует за закон, порядок и справедливость.

– Так что теперь делать? – вернулся к своему вопросу Звонарев.

– А чего ты, собственно, всполошился-то? Делай то же самое, только с другим директором.

– В том-то и дело, что новый – человек мэра. Свояк. С проверками к нему так просто теперь не сунешься.

– Кто директор? Я его знаю?

– Нет. Бывший военный медик. То ли полковник, то ли подполковник. Вернулся из каких-то горячих точек. Жесткий, правильный и цепкий – под стать самому мэру.