Читать книгу - "Глубокая вода - Андрей Кокотюха"

— В офисе. Только на двери ничего не написано. Просто бронированная дверь, чувак при входе, секретарша за компьютером в приемной и сам Заруба в кабинете.

— Точно. Это все на Рокоссовского? Можешь даже не кивать, знаю я это помещение. Понты у Павла Павловича такие. Вот у солидных людей в офисах есть комнаты для переговоров, а у него — целый отдельный офис для таких встреч. Он и телефон этого переговорного офиса всем дает. Секретарша переключит на мобильный, если есть такая необходимость. А нет — просто спросит, хочет ли он сейчас с тем-то и тем-то разговаривать.

— Значит, банкир. Ну-ну…

— А чего ты? Репутация в банке хорошая. Инвестирует деньги в строительство. Квартиры элитной планировки, элитные частные коттеджи в загородной зоне, нежилой фонд — это помещения под офисы. Спонсор академического камерного хора, к твоему сведению. При этом появляется только на банкирских тусовках, да и то не всегда. В политику не лезет…

— Нынче все лезут, — отмахнулся Мельник. — Скорее всего лезет, но незаметно для других. Не говорит просто, не афиширует.

— Ну, этого я уж не знаю. Что тебя еще интересует? Второй раз женат, две дочери. От первого брака детей нет, жена спилась, стояла на учете в психдиспансере, два года назад повесилась, а списали на депрессию.

— Почему — депрессию?

— Как раз тогда в Киеве расстрелы начались. Она, как и все, телевизор смотрела. Получаем реакцию. Это так Заруба объяснил.

— Ничего себе чистенький банкир! Меценат и спонсор!

— Прекрати. Заруба здесь ни при чем. Он на ней женился для того, чтобы в свое время за бугор выпустили. Американцы холостякам из бывшего Союза визы не дают. Оставил ее здесь, потом уже из-за рубежа через два года оформил развод.

— Заочно?

— А чего же? Так можно. Детей у них нет, квартиру на нее записал, от права на совместное имущество отказался. Прислал какого-то пронырливого юриста, тот все быстренько оформил — и да здравствует свобода! — Локотков, паясничая, отсалютовал бутылкой.

— Ты, вижу, столько о нем знаешь, будто член его семьи.

— Так он же мой давний знакомый. Даже если б ты у кого-то другого попытался справки о Зарубе навести, тебя бы все равно ко мне отправили. В начале девяностых Паша бухгалтером работал на одном нашем заводе, который еще в перестройку по швам трещал. Ну, он прокрутился и умудрился практически все, что можно было, превратить в лом цветных металлов и с завода вывезти. Сначала — в Киев, потом на Россию переключился, благо до границы здесь рукой подать. Но больше всего ему понравилось гнать лом в Прибалтику. Сам нигде не светился, поэтому, когда всю его предпринимательскую кампанию замели, Заруба выкрутился. Притворился несчастным бухгалтером, который просто списывал то, что другие воровали. Главное — все остальные в один голос заявляли на следствии, что бухгалтер и вправду прямого отношения к их металлоломному бизнесу не имеет. В общем, всех посадили. А Заруба куда-то нырнул, чтобы вынырнуть, когда здесь у нас в области одна финансовая пирамида начала строиться. Реклама в газетах, якобы прозрачный бизнес. Схема традиционная: сегодня положите в ямку пять золотых монет, а наутро денежное дерево вырастет. Только в этой схеме один нюанс имелся: на носу был обмен купонов на гривны, и народу предлагали сейчас отдать как можно больше купонов, чтобы потом получить в два раза больше гривен, чем это будет предусматривать официальный курс обмена, которого тогда, кстати, никто не знал.

— Здорово! Зарубу за это не посадили?

— Даже не собирались. Ты что, он же снова официально ни при чем. Он только купоны в доллары превращал и на несколько разных счетов клал. Чтобы потом, будучи профессиональным бухгалтером, перебросить все деньги на один счет, к которому имел доступ только он один. Думаю, это и стало основной причиной, почему его причастность к такому грандиозному кидку не удалось доказать. Скорее всего, он пообещал соучастникам поделить деньги, как только все закончится. Поэтому если кто попался, лучше молчать и максимально отмазывать его. Ведь он, Павел Заруба, их денежный мешок.

— Неужели никто не попался?

— Они, Виталь, полгода жировали. И только второго сентября девяносто шестого года ввели гривну, как народ погнал за своими деньгами. Первые пятьдесят человек даже что-то получили. Остальным, которые в очереди стояли, объявили: гривневая наличность закончилась, все же деньги новые, должны понимать ситуацию. Люди поняли и разошлись. На следующий день лавочку уже прикрыли. Когда к нам косяком заявления пошли, никого из аферистов уже не было в зоне досягаемости. Это уже потом нам стукнули о вероятной причастности Зарубы. Но он, в отличие от других, никуда не убегал. Я его лично на допросы вызывал, он кофе приносил, пили, болтали ни о чем. Вычисляли процент лохов на душу населения. Вот тебе и все расследование. После этого Заруба начал готовить документы для выезда в Америку.

— И его выпустили?

— Не было оснований задержать. Он же даже как подозреваемый не привлекался. Всегда был свидетелем.

— Он туда насовсем мылился?

— Визу получал гостевую. Потом как-то крутнулся и остался там. Через пять с копейками лет вернулся сюда уже со вторым гражданством. Американскую грин-карту заработал. Ну, дальше бизнес у него начался легальный. Наш земляк из Америки важным гражданином прибыл. Я так себе думаю, деньги со здешних счетов понемногу в штатовский банк текут. Но Заруба же их тут теперь честно зарабатывает. Вот ты на это внимания не обращаешь, а он несколько раз публичные акции устраивал: банкир декларирует собственные доходы. Прозрачный бизнес, людям нравится. Ага, знаешь, он у нас еще кто? Революционер, мать его!

— В каком смысле?

— В прямом! Когда все это на Майдане в Киеве началось, Заруба туда продукты и теплую одежду машинами отправлял. Потом здешний, черниговский опекал, но негласно. Когда стало ясно, чья возьмет, рассекретился, нацепил на машину сине-желтую ленту, сходил на прямой эфир местного телевидения, обратился, сказал примерно так: «Я, конечно, мог бы перечислять на указанные в соцсетях счета определенное количество денег. Мог бы прийти на Майдан и раздавать людям эти деньги на руки. Только это — вода на мельницу наших противников. Они и так кричат, что все это продажное и люди мерзнут за деньги. Поэтому я призываю своих коллег-бизнесменов не козырять своей наличкой. Продукты, одежда, лекарства, бензин — это важнее сейчас».

— Ты смотри, что делается! Ты же говорил — Заруба вне политики?

— Напрасно иронизируешь. Тогда не политика была, а гражданская позиция. А вот тот факт, что тебя из органов вычистили, — это уже дело политическое.

— Ну, ты на меня стрелки не переводи… Значит, Павел Заруба — честный банкир и его руки ничего не крали?

— Другого не доказано. То, что я тебе рассказал, лишь факты, которые сами по себе ничего не значат. — Локотков допил пиво, поставил бутылку рядом с лавочкой на траву. — Теперь ты мне скажи — зачем мой старый знакомый тебя нанимает?