Читать книгу - "Эпитафия шпиону. Причина для тревоги - Эрик Эмблер"

— Я отвечу, что у него не все дома.

Залесхофф ухмыльнулся:

— Ну да. Вероятно. Но предположим, он в здравом уме, предположим, что он говорит серьезно и может это доказать. Что тогда?

Я нервно дернулся.

— Мне не очень нравятся иносказания, Залесхофф. Вагас тоже испытывает к ним слабость. Давайте говорить по существу.

— Разумеется. — Он сунул руку в карман. — Вам нужна информация — вот, возьмите для начала. Карточка из моего архива, номер В.18. Взгляните.

Американец протянул мне сложенную вдвое карточку.

Снимок сделали несколько лет назад. Волос на макушке больше, и пострижены они короче, особенно по бокам. Кожа на лице выглядела более гладкой. Высокий, похожий на трубу воротник и широкий плоский галстук. Под фотографией был приклеен квадратный листок с машинописным текстом.

Иоганн Леопольд Вагас, родился в Дрездене в 1889-м. Гейдельберг. Армия — 1909-й. 6-й баварский кавалерийский полк. Берлин — 1913-й. Министерство обороны. 1917-й — Железный крест и Звезда Леопольда. 1918-й — бегство в Белград. Югославское гражданство — 1922-й. 1924-й — югославский представитель лондонской «Катор и Блисс». Вернулся в Германию в 1933-м. Вернулся в Белград в 1934-м. Рим — 1936-й. Милан — 1937-й. См. С.22, Дж.15, П.207, С.64, Ф.326.

Я оторвал взгляд от карточки.

— И что это значит?

Залесхофф нахмурился.

— Вас тут ничего не удивляет?

Я снова прочел текст.

— Похоже, он был представителем британской сталелитейной компании.

— Да, продавал пушки югославскому правительству. Но я не это имею в виду.

— А что?

— Он был немецким офицером. В тысяча девятьсот восемнадцатом, когда началась революция, бежал в Белград и впоследствии принял югославское гражданство. Однако, — Залесхофф ткнул пальцем в воздух, — в тридцать третьем вернулся в Германию. Обратите внимание на дату — тысяча девятьсот тридцать третий. Что произошло в Германии в том году?

— К власти пришел Гитлер.

— Точно. Германия стала нацистской, и Вагас вернулся.

— А через год опять уехал. Что вы на это скажете?

— А вот что. Вагас приехал в Германию как югослав, а уехал как немец. С тридцать четвертого по тридцать шестой год Вагас был главным тайным агентом нацистов в Белграде. Для них он стал настоящей находкой. Патриотично настроенный, но покинувший родину немецкий офицер с югославским паспортом и хорошими связями в министерстве обороны благодаря бизнесу по продаже оружия. Чего еще желать? Немецкие секретные службы всегда отличались прижимистостью, и наверняка дополнительным достоинством Вагаса был тот факт, что он получал солидные комиссионные от «Катор и Блисс» и довольствовался одной лишь честью служить своей стране. Кроме того, агент, которому не платят, всегда надежнее того, кто может предоставить непроверенную информацию, чтобы оправдать свое жалованье.

— Понимаю. Но если Вагас так добивался чести служить нацистам, что он делает здесь в роли агента югославского правительства?

Залесхофф небрежно откинулся на спинку дивана.

— Замечательно! — Его лицо озарилось ангельской улыбкой. — Подходим к самой сути дела. Действительно, что? — Он наклонился вперед. — Я вам скажу. Ответ — «ничего». Вагас не работает на югославское правительство. Он работает на нацистов.

— Генерал говорил мне…

— Есть старое доброе слово, описывающее все, что он вам говорил, — «чушь». Послушайте. Девятнадцатого октября тысяча девятьсот тридцать шестого года итальянский министр иностранных дел Чиано встретился в Мюнхене с немецким министром иностранных дел Нейратом. На этой встрече была основана ось Берлин — Рим. Две недели спустя Муссолини публично восхвалял ось Берлин — Рим, выступая на пьяцца дель Дуомо, тут, за углом. Толпа во все горло распевала «Дойчланд юбер аллес»[69]и «Хорста Весселя».[70]Чернорубашечники и коричневорубашечники вместе выкрикивали приветствия. Италия и Германия поклялись в вечной дружбе. — Залесхофф сделал эффектную паузу. — А еще две недели спустя Вагас упаковал чемоданы и переехал в Италию.

Залесхофф отхлебнул виски.

— Вам не доводилось наблюдать, Марлоу, как кошка и собака лежат рядом на полу? Причина не важна: их могли привести вместе, они привыкли друг к другу или у них один хозяин. Однако они не чувствуют себя свободно. Кошка настороже, собака стесняется. Им не удается забыть о вечной вражде, не дает покоя взаимное подозрение. То же самое происходит между нацистами и фашистами. Они пришли к соглашению по Австрии. Условились о совместных действиях в Испании. Договорились бойкотировать Женеву. Договорились выступить объединенным фронтом против западных держав. И все-таки Иоганн Леопольд Вагас был послан в Италию. Собака держит ухо востро — на всякий случай.

— Разве итальянцы не знают, что на самом деле он немецкий агент?

— Определенно — не знают. Откуда? Вагас не первый немецкий офицер на службе другой страны. Я все выяснил случайно. В конце концов, у парня югославский паспорт, и эта милая сказка насчет югославского агента используется очень ловко. Нет, если они и арестуют Вагаса, то за шпионаж в пользу Югославии.

— Чем же он занимается?

Залесхофф сердито фыркнул:

— Чем занимается? Послушайте, Марлоу, если бы завтра к вам пришел англичанин и поклялся всем самым дорогим, что в следующем месяце компания «Спартак» станет банкротом, как бы вы поступили? Скорее всего написали бы приятелю в Англию — независимо от того, поверили вы посетителю или нет, — и попросили бы узнать, как на самом деле обстоят дела. Вот в этом и заключается работа Вагаса — проверять. Если итальянцы говорят своим нацистским друзьям, что в этом году выпустят двести пятьдесят новых бомбардировщиков, за дело берется дядюшка Вагас и убеждается, что на самом деле их пятьсот пятьдесят. Диктаторы, которые не способны доверять своим подчиненным, как только те скрываются с глаз, не особенно верят друг другу. В теперешней ситуации взаимное недоверие усиливается. Это одно из слабых мест оси Берлин — Рим, и именно потому я сижу тут и разговариваю с вами.

— А я терялся в догадках…

— Теперь вы знаете. — Залесхофф агрессивно выпятил подбородок. — Отношения между Италией и Германией уже не те, что прежде. Австрии приходит конец. Скоро Третий рейх доберется до перевала Бреннера.[71]Муссолини это пугает, а испуганный он для Германии опасен. Нацисты начеку. Вагас работает не покладая рук.