Читать книгу - "Пятое Евангелие - Филипп Ванденберг"

Гутманна проводили в отдаленное помещение, что-то вроде архива, где находились сотни томов, описывающих дела, возбужденные в связи с действиями, направленными против учения Церкви. Документы хранили сведения о процессах, связанных с искажением и пренебрежительным отношением к законам Церкви, с лживыми учениями, богохульством и не одобренными попытками проведения реформ. Все эти действия карались преданием анафеме и отлучением от Церкви, как это случилось с движениями вальденсов или манихеев. Гутманна охраняли два гвардейца, хотя профессор даже не помышлял о бегстве.

Конгрегацию Святого Официума тем временем занимал вопрос, какие действия следовало предпринять ввиду новых обстоятельств. При этом господа кардиналы и монсеньоры представляли на рассмотрение очень отличающиеся друг от друга точки зрения, которые, как и все слушание ex officio, подробно протоколировались. Следует заметить, что все присутствующие были полностью уверены в правоте именно своих слов.

Для Феличи, самого пожилого из всех присутствующих, было абсолютно ясно: это конец католической церкви. Обратного пути нет. Он сравнивал Рим с вавилонской блудницей и цитировал отрывки из Откровения Иоанна Богослова. В одном из них ангел вещал громоподобным голосом: «Пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице». Старый госсекретарь не видел ни малейшего шанса на спасение Церкви.

К такому мнению ни в коем случае не собирался присоединяться кардинал Агостини, верховный судья курии. Он утверждал, что Церкви удавалось преодолевать и более опасные кризисы. На реформацию доктора Лютера ответили Реформаций! Кроме того, католическая церковь пережила времена, когда два Папы боролись за власть, обвиняя друг друга в связи с дьяволом. Так почему же Церковь не сможет пережить новый кризис?

Кардинал Берлингер соглашался с мнением, что курия ни в коем случае не должна пускать все на самотек и принимать происходящее как должное. Нужно бороться. В первую очередь необходимо захватить инициативу в свои руки и делать все возможное, чтобы гарантировать свое существование в будущем. А это значит следующее: использовать все средства и заполучить пергамент с еретическим текстом.

Глава секретного архива, монсеньор Кроче, предложил задуматься, не являются ли текст и содержание уже имеющейся части пятого Евангелия в достаточной степени весомыми дли того, чтобы уничтожить учение Святой Церкви. Возможно, все усилия и попытки что-либо предпринять заранее обречены на провал.

Только один человек не хотел делиться с присутствующими своим мнением и упорно молчал – професс Манцони из Григорианы. Он невидящим взглядом смотрел на полированную крышку стола. Казалось, что професс в своих мыслях где-то невероятно далеко.

На вопрос Берлингера относительно того, проинформирован ли Папа в полной мере о всех событиях и если да, то как он предлагает противостоять проблеме, монсеньор Паскуале дал понять, что его святейшество узнал все обстоятельства данного дела от самого господина кардинала-госсекретаря и был крайне обеспокоен. Он не перестает думать о том, какому унижению может подвергнуться Церковь, а подобные волнении противопоказаны при нынешнем состоянии здоровья Папы Его святейшество уже давно отказывается принимать пищу из-за чего личный врач был вынужден прописать искусственное питание при помощи инъекций. Секретарь добавил:

– Папа говорит крайне редко и только шепотом, как господа сами могли убедиться в последние дни. Его психическое состояние можно назвать депрессией. В этом депрессивном состоянии он и принял решение созвать церковный собор…

Вилошевич нервно закашлялся.

Берлингер вскочил со стула. Он смотрел на Паскуале с таким выражением, словно тот только что сказал нечто ужасное. Затем глава Святого Официума обратился к госсекретарю:

– Еминенца, вы об этом знали?

Феличи спокойно кивнул и отвел взгляд в сторону.

Тогда Берлингер закричал, даже не пытаясь сдерживаться:

– Как я понимаю, об этом уже знают все: смотрители в музеях, служки Сан-Пьетро и добровольцы в «Osservatore Romano»! Только главе Святого Официума ничего не известно!

– Это решение пока что не является официальным, – попытался успокоить кардинала Феличи. – Я тоже узнал это во время разговора один на один с его святейшеством.

Берлингер рухнул на стул, оперся правым локтем о стол, а лбом – на сжатый кулак правой руки. В его голове все смешалось, но самым сильным чувством оставалась ярость. Он предполагал, что в случае возникновения ситуации, подобной этой, которая была непосредственно в его компетенции, он как глава Святого Официума будет первым, кого Папа проинформирует о своем решении. Он, Берлингер, а не госсекретарь!

Около минуты он не мог думать ни о чем другом, кроме как об этой проблеме. Остальные присутствующие не решались нарушить молчание и помешать Берлингеру в его скорбных размышлениях. Наконец он заговорил, предварительно протерев глаза кулаками:

– И какова же цель этого церковного собора?

Он смотрел на Феличи так, словно бросал ему вызов и хотел сказать: ты-то наверняка знаешь ответ, ведь его святейшество открыл тебе и этот секрет.

Феличи неуверенным взглядом окинул всех присутствующих, будто надеясь, что кто-нибудь избавит его от обязанности отвечать на этот вопрос. Но все молчали, поэтому кардинал начал свое объяснение:

– Об этом мы не говорили. Но раз уж ввиду сложивших обстоятельств его святейшество решил созвать собор, то…

Госсекретарь не закончил мысль и запнулся.

– Что же тогда? – вскипел Берлингер. Все присутствующие не могли оторвать взгляд от Феличи.

– Тогда речь может идти только о соборе, целью которого является роспуск Святой Церкви.

– Misere nobis[64].

– Luzifer!

– Penitentiam agite![65]