Читать книгу - "Пепел и кокаиновый король - Александр Логачев"

Под зонтами, не уставая, вливали в себя напитки разной крепости и рекламной раскрученнности. Это в точности соответствовало врачебным рекомендациям — в жаркую погоду следует употреблять как можно больше жидкости.

* * *

Дизельный катер «Везувий» водоизмещением двенадцать тонн, длиной четырнадцать метров, высотой борта два метра с четвертью и осадкой один метр пятнадцать сантиметров дрейфовал возле Троицкого моста, там, где Нева распахивает объятия вокруг Заячьего острова.[57]

Катер сносило по течению. Когда он оказывался напротив дальнего края Иоановского равелина, заводился двигатель, и малое судно вновь возвращалось на исходный рубеж. Экипаж «Везувия» насчитывал двух человек в форме речной милиции. Один в кресле рулевого курил, забросив ноги на штурвал. Второй исполнял боевое расписание на корме возле пулемета.

Станковый пулемет системы Дегтярева был стеснительно закрыт брезентовым чехлом. Для нужд экстренного реагирования у обоих «матросиков» лежали под рукой автоматы Калашникова. Но оба полагали, что их активная работа на Лопеса ограничится прошлыми заслугами: попыткой перехватить Пепла на старте и выводом из игры приятеля Пепла. А сегодня бойцы просто досыта покатаются на катере.

Дежурящий на корме завидовал рулевому — лысину подельника прикрывала от жары крыша рубки, а не жалкая фуражка, и боролся с соблазном забросить в невскую воду удочку на окушка из семейства нефтестойких. Человека на корме примиряло с действительностью одно — скоро все закончится. Закончилось все и в правду скоро.

У кормового борта из Невы вынырнула обтянутая капюшоном гидрокостюма голова. Лицо скрывала маска для ныряний. Потом аквалангист отплыл от катера метра на два, и над водой появилось заостренное жало гарпуна. Подводное ружье нацелилось в широкую спину человека, сидящего на корме.

Гарпун с яростной мощью вырвался из канала ствола, стальной молнией сверкнул на солнце и вошел бойцу, мающемуся на корме, между лопаток. Сдавленный вскрик, глухой удар о деревянную палубу. Аквалангист, подтянувшись за край и навалившись грудью на борт, дотянулся до лежащего на кормовой банке «калашникова». И срезал очередью рулевого, как раз схватившегося за оружие.

Человек в акваланге, в маске и без ласт, которые он заблаговременно скинул в воде, забрался в катер. Переступая через сраженного гарпуном часового, больно ударился коленкой о выступ под брезентом, выматерился, отбросил ткань, присвистнул и произнес прежнее ругательство уже с другой интонацией — радостного удивления…

…— Пепел! — взревела Невская куртина от Государева до Нарышкина бастионов. Радостно завизжали женщины. По всей стене из-под зонтов заблестели окуляры биноклей.

Бинокли приблизили палубу «Везувия». Гости разглядели на борту речного судна две фигуры: один человек сидел в кресле рулевого, второй на корме возился с пулеметом, его лицо скрывала маска аквалангиста. Катер тихо чапал по течению вдоль Петропавловки, вскоре он должен будет поравняться с занятой гостями Невской куртиной.

— Который из них Пепел?

— Почему он не снимает маску, в ней же от жары свихнуться можно?

— Как начнется плотный огонь, он сразу нырк в Неву, только его и видели. А потом вынырнет уже в другом месте.

— Он собирается плавать вокруг крепости и отстреливать охрану. Умно!

— Умно? А если нас зацепит?..

Враги тоже не прохлопали появление Пепла. Радиоэфир в окрестностях Петропавловки всполошено заголосил на испанском, арабском и русском языках. И тут с борта катера «Везувий» заговорил пулемет.

Скошенный первой же очередью скатился по каменному откосу в Неву часовой возле Государева бастиона. Другие охранники заметались в поисках укрытий…

…— Да спустись в метро, зайди в любой вагон. Там каждая вторая баба, приодень, подкрась, навсегда затмит вашу Курникову, — зудела мухой Юлия Клешнева. — А загони свою Курникову в баню, смешай с голыми бабами, замучаешься разыскивать.

Идея с Курниковой в бане Шраму понравилась.

Под другими зонтами красавицы расспрашивали кавалеров про лихого и загадочного Сереженьку Пепла. Кто такой, сколько лет, женат или свободен.

— В Чечне неизвестный освободил двадцать четвертого июня трех заложников из плена боевиков! — шелестел газетными вырезками и горячился Ильдар, споря с собеседником о предполагаемом маршруте Сергея, — Если «неизвестный», значит Пепел. Кто ж еще?

И в этот момент внизу сухо протрещала автоматная очередь. Мужские руки инстинктивно дернулись к подмышкам. Но там было пусто.

В последнем пункте пари обговаривалось условие: никакой стрельбы на территории Петропавловской крепости, та сторона, что применит огнестрельное оружие внутри крепости, считается проигравшей. Иначе кто из уважаемых людей привел бы сюда, под пули, своих девочек? Да и самим уважаемым людям подставляться под шальной свинец не было никакого резона.

— Вы же обещали, что никакой стрельбы! — Курникова втягивала голову в плечи, а в ее голосе явственно нарастала истерика.

— Значит, было это в Америке. Пепел со своими кентами зашел в бар и заказал водку. А ему, значит, туда кубиков льда насыпали. Ну он, значит, попросил у бармена чайную ложку, все кубики выловил нафик, а водку выпил. А на следующий день, значит, пошли разговоры. Что русские водку чайными ложками жрут, — очень серьезно рассказывал девицам боец под зонтиком «Шрам».

— Это за стеной. Внутри стрелять не станут. Вам нечего бояться, Аня, — успокаивал теннисистку ее телохранитель…

…По расписанию его место было на катере «Везувий», но Диагноз опоздал. И, поощрив за убийство белоруса, Диагноза с автоматом поставили в самое безопасное место, но на самый солнцепек — охранять участок от бастиона Головкина до бастиона Меншикова. Через канал — красные стены Артиллерийского музея и парк, далеко влево на сегодня вымерший плавучий ресторан «Парус» и плешь вертолетной площадки.

Бульбаша Диагноз развел на дешевую фразу: «Улыбнитесь, вас снимают скрытой камерой», и когда доверчивый лох, распахнув рот, зашарил глазами по сторонам, Диагноз не мешкал.

В десятый раз проходя вдоль канала, Диагноз даже споткнулся от неожиданности. Глаз кольнул яркий блеск. На каменной кладке откоса возле самой воды лежал предмет, с силой неоновой лампы преломляющий солнечный свет. Таких солнечных зайчиков пускают драгоценности в кинофильмах и на витринах ювелирных магазинов.

Сердце в груди бойца заработало паровым молотом. А вдруг и правда это алмаз? Тут собрались такие люди, что могут себе позволить алмазами «блинчики» пускать. «Почему же я его раньше не видел?» — подумал Диагноз. И тут же нашел ответ. Наверное, сюда падала тень, а сейчас солнце переместилось.

Диагноз огляделся по сторонам. Никого. Может, с бастионов кто-то из колумбийской братвы следит за ним, ну и плевать. Мало ли что могло насторожить патрульного?