Читать книгу - "Неприкаяный ангел - Алексей Шерстобитов"

Три пули разорвали затылочную кость. Одна пройдя насквозь, вынесла правый глаз, вторая застряла в челюсти, третья вышла, через раскрытый в крике рот. Расколовшаяся нижняя челюсть, скребанула прорвавшей кожу костью по полу, и толкаемая по инерции, падающим, обмякшим, телом, почти сразу напитала кровью, падающее белое полотенце.

При взгляде на умершего сразу человека, что-то казалось лишним. Это была, отклеенная от подбородка, борода, съехавшая со своего бывшего места, и теперь закрывавшая нос, по-прежнему, крепко держась у верха скул… Постепенно и она краснела…

Мы бы никогда не узнали, кто это был. Пожалуй, из всех пришедших убивать, он был самым могущественным и талантливым, добившимся всего, что может хотеть человек. Он был злобен и мстителен. Самое большое удовольствие – месть собственноручно. При возможности он поступал так всегда. Если бы его теперь хоронили, то вряд ли с оказанием воинских почестей. Ни как в звании генерала, и ни в каком другом. Цисаев уничтожил не только себя, погубив свою душу, но и память, которая, несмотря ни на что, могла остаться доброй…

Даже после смерти, Евгений Максимилианович, еще умудрится сделать пакость, вряд ли радуясь этому своей, взметнувшейся от праха, уже чувствующей вечную гибель, душой.

К этому моменту начал ориентироваться и Крышников. Быстро определив место исходящей опасности, прыгнул в сторону «Темника», приземляясь, и чувствуя необходимость, сделать еще один толчок, он оперся, на что-то только упавшее и мощно разогнул толчковую ногу. Подошва ботинка, сначала, найдя твердую опору, начала движение, но почти сразу, под обувью твердое провалилось, и нога ушла в пустоту. Он умудрился наступить на голову, с только изуродованной челюстью, и сплющив её, поскользнулся на крови и мозге. Дальше опоры тоже не оказалось. Перевернувшись в воздухе, спецназовец брякнулся рядом, влипнув, во что-то теплое и вязкое…

Еще не зафиксировав телом пол, Паша, сгруппировавшись, начал перекатываться и сделал это вовремя. Короткая очередь, выпущенная Артемом с трех метров, полоснула по месту приземления.

Отстреляв магазин, «Темник», прежде, чем поменять его, сорвал с пояса гранату наступательного действия, вырвал кольцо с усиками и бросил оставшееся в дальний от себя угол, сам пригнулся за стол, которым хотел воспользоваться, переодетый в попа, убийца.

Как раз в этот момент, начал подыматься на ноги, еще плохо соображающий, отец Иоанн. Граната упала точно за него. Взрывная волна отбросила батюшку грудью на этот перевернутый стол, причем так, что они встретились с Артемом лицом к лицу. Священник, что-то закричал на церковно-славянском, и весь дымящийся сзади от проникших осколков, вскочил, будто ничего и не было, выхватил пузырек, спрятанный в рукаве, и, сорвав крышку, выплеснул все содержимое, направляя его в глаза демону, после чего упал без памяти, и застыл.

С ним ничего не случилось – спасло толстое и плотное облачение, ряса и, всегда носимая им, власяница.

Попавшая жидкость, образовала на лице «Темника» страшные ожоги, безостановочно прожигающие тело дальше. Он сразу перестал видеть, но этого, в общей кутерьме, никто не заметил.

Не чувствуя боли, в слепую, он перезарядил магазин, дослал патрон в патронник, и по памяти направил оружие. Если, кто-нибудь взглянул бы на него, то возможно, потерял сознание от увиденного. Выплеснутое в лицо, очень быстро разъедало биоорганику. За секунды растворялись не только челюсти, кожа, кости, но даже зубы. Еще минута и от головы останется только затылочная кость, падающая на коже с волосами, на спину.

Сколько можно успеть сделать за шестьдесят секунд?! У него было три цели: Силуянов, «Солдат» и, теперь, Татьяна. Все три он должен был уничтожить по порядку, и никак иначе. Его ствол изрыгнул первое пламя в сторону места, где по памяти лежал Мартын. Силыч за минуту до этого смог, с помощью, вовремя подоспевшего Крышникова, поменять свое убежище. Тот и сам еле передвигался, поскольку при падении сломал ногу, и даже не мог встать. Вытащив друга, ОМСНовец, заметив в метре от себя пистолет, выроненный тёзкой, попытался до него дотянуться.

За несколько секунд до этого, появился «проводник», еле добравшийся из лифта. Сил он был почти лишен, но направить оружие и выстрелить смог.

Первая его увидела Элеонора Алексеевна, не совсем понимая, что происходит, она впала в истерику, поскольку звуки перестрелки вернули ее в день гибели Милены. Перед ней мелькали картины тех событий, и охватили тогдашние воспоминания.

Автоматически бабушка хотела схватить, как тогда, еще в грудном состоянии, Татьяну и унести ее. Она судорожно искала младенца, пока, неожиданно не вернулась в настоящее.

Увиденное подействовало настолько отрезвляюще, что пожилая женщина, желая всей душой защитить внучку, схватила штатив, упавшей капельницы, и увидев появившегося в проеме двери вооруженного человека, целящегося в сторону Татьяны, метнула в него железяку с невероятной для себя силой.

В последний момент, стрелок, заметив опасность, перевел оружие на «Ляксевну» и успел выстрелить в момент, когда она уже запустила снаряд. Но, если он попал ей в плечо, то ножка стойки, угодила в горло и сломала хрящ кадыка. Произошло это на выдохе, а потому воздуха в легких почти не осталось. Кусок расслоившегося хряща перегородил трахею и молодой человек начал задыхаться…

Думая, что первый уничтожен, восприняв громкие судороги и хрипы «проводника», оставшегося без воздуха, за конвульсии Силуянова, Артем двинулся в сторону, где предполагал нахождения второй цели…

Я витал рядом, душа кричала! Я как будто обрел плоть и чувствовал каждую рану, не зависимо от того, в чье тело входила пуля. Я понимал, что что-то могу предпринять, но кроме молитвы ничего не был в состоянии придумать. Видя человека с белыми волосами, и ощущая все им переживаемое, я прочувствовал ее небывалую жертвенность. При этом он убил человека, того, который последнее время постоянно был с женщиной, которую звали Весной.

Странные люди! Как же много в них намешано. Он, желая спасти всех, лишил жизни создание Божие. Пытаясь спасти священника, которого вот-вот, должно было разорвать на куски, он бросился к нему, и не успев, получил, причем единственный из всех, два осколочных ранения. Один осколок попал в шею, перебив артерию, второй в сердце. Он «отходил» с мыслью, что не смог сделать ничего хорошо: не добрался до монастыря и не стал монахом; не спас тех, кто в нем сейчас нуждался и погубил свою душу. Наверное, я увижу ее в ближайшее время, проносимую Ангелами Выше. Его Хранитель был рядом с умирающим. В ногах еще двое. Лики их сияли, будто этого раба Божиего ждало Царствие Небесное…

Весна – эта раздираемая противоречиями женщина, решившая, наконец, жертвуя собой, связать свою жизнь с человеком, так и не ставшим ей мужем, сейчас видя, что демон направляется в его сторону, бросилась, заслонив собой бездушное тело, обняла…, и почти сразу несколько пуль взрезали ее спину. При этом я почувствовал боль, какую не чувствовал здесь еще ни разу…

Вспыхнуло, какое-то окно, в нем замелькали быстро кадры, сначала, казавшиеся совсем сторонними, но после – это было очень быстро, я вспомнил, что это была моя возлюбленная, её звали Весна, и когда-то я спас ее!