Читать книгу - "Награда для Иуды - Андрей Троицкий"

– Послушайте, – начал Барбер и не договорил.

Один за другим грохнули три пистолетных выстрела. Барбер, еще не поняв, кто стрелял и в кого метили, оттолкнулся ногами от земли, прыгнул на обочину. Рухнув в мокрую траву, перевернулся с живота на спину и снова на живот, покатился на дно оврага. Он подумал, что Чинцова осталась стоять на дороге. Снова пальнули, на этот раз дважды. Сырой воздух заглушил звуки выстрелов, превратив их тихие хлопки. Наступила тишина. Барбер приподнял голову и тут же снова прижал ее к земле. Наверху, где-то совсем близко, раздались еще два выстрела. И все стихло, только по грязи чавкали чьи-то сапоги.

– Витя-я-я, – голос Чумы был едва слышен. – Вите-е-е-ек.

Барбер перевел дух, поднялся на ноги и, скользя по мокрой траве, вылез из оврага. Выбравшись на дорогу, споткнулся о Чинцову. Женщина лежала на животе, лицом в грязи, черные туфли соскочили с ног. В трех шагах от тела стоял Чума, сжимая рукоятку еще дымящегося пистолета.

– Я не задел тебя, Витя?

Не ответив, Барбер нагнулся, пощупал кончиками пальцев шею Чинцовой и отступил назад.

– Убита, – сказал он. – Что же ты наделал? На кой хрен…

– Я выстрелил в башку водилы через стекло, – затараторил Чума, кажется, он ждал похвалы, доброго слова. – А ей пальнул в спину с расстояния в семь или восемь метров. Вы стояли почти на одной линии, слепили фары. Поэтому целиться было трудно. Когда ты упал, я подумал, что и тебя зацепило.

– Блин, твою в обе щели… Я проклинаю тот день, когда связался с тобой, долбанным недоноском, – крикнул Барбер. – В машине ни хрена нет. Эта Чинцова не такая набитая дура, чтобы среди ночи припереть сюда деньги. Мы остались с голой задницей, двумя трупами и обгоревшим мальчишкой. Который выживет. И даст показания следствию. Ты получишь свой четвертак без права на досрочку. И до конца дней, пока не сдохнешь на зоне, будешь вспоминать этот вечер. И рвать на заднице последние волосы.

– Но я подумал, что они собираются…

– Тебе вредно думать, урод, чмошник захезанный. Ты не умеешь этого делать.

– Все равно их нельзя было оставлять живыми, – упрямо помотал головой Чума. – Это же вилы. Два свидетеля.

– И хрен с ними.

– Ты сам говорил про особый случай.

– Прикинь хрен к носу: какой там особый случай? Дамочка поломалась бы десять минут, покричала, поплакала. И только. На большее ее не хватило, а мы взяли бы деньги без крови. Спокойно и тихо.

– Ты только что сказал, что никаких денег в машине нет.

Барбер тихо застонал. Решив, что дальнейший спор лишен смысла, плюнул под ноги, распахнул дверцу «Форда», сунулся в салон. Голова водителя свесилась на грудь, ноги были по колени залиты кровью. Оперевшись одной рукой на подголовник сидения, чтобы не испачкаться, Барбер вытащил ключи из замка зажигания. Глянул на переднее пассажирское сидение и задний диван. Никаких вещей, только женская сумочка, в которую кучу денег не засунешь. Барбер обошел машину, открыл багажник, сдвинул в сторону запаску. Под колесом мягкий чемодан из кожи. Барбер потрогал замки, хотел было открыть их лезвием ножа, но вспомнил о сумочке в салоне.

Через несколько секунд он вернулся с ключиком на брелоке. Щелкнул один замок, другой… Чума, наблюдавший за происходящим из-за спины Барбера, не мог ничего толком разглядеть. Видел только, как напарник поднял крышку чемодана, покопался в нем, что-то сунул в карман и закрыл чемодан на оба замка.

– Ну? – хрипло спросил Чума.

– Давай сюда пистолет.

Черт знает, что за химическая реакция происходит сейчас в бедовой голове Чумы, какая шальная идея озарит его в следующую секунду. Глядишь, на дороге одним трупом больше станет. Последняя пуля, что осталась в ТТ, будет остывать в сердце Барбера. Он протянул руку, не оставляя напарнику времени на раздумье, выхватил ствол, сунул его за пазуху. Затем вытащил из кармана пачку денег и бросил ее на траву.

– Получи расчет.

Чума нагнулся, схватил деньги. Зеленые, сотенные… Барбер, вытащил чемодан, захлопнув багажник, оставив ключи в замке.

– Оттащи трупы в лес, замаскируй лапником, а лучше – закопай, – приказал Барбер. – Тут, в багажнике, есть лопатка. Машину сожги.

Барбер взял чемодан, донес его до «Нивы», бросив на заднее сидение, закрыл клетчатым пледом. Чума увязался следом. Он перекладывал деньги из руки в руку, словно не мог решить, в какой карман спрятать добычу.

– Оставляешь меня здесь, одного?

– А ты чего испугался, дрефло, мертвяков или темноты? – Барбер сел за руль. – Тебе подгузники сменить или сам справишься? Тут всех дел на час. Когда все закончишь, иди к трассе. Там поймаешь попутку и доедешь до Ярославля. А завтра утром вернешься в Москву первой электричкой. Чао, говнюк.

Барбер хлопнул дверцей и дал по газам. Машина рванула с места, объехав «Форд» по обочине, мигнула задними фонарями и скрылась. Чума вытащил сыроватую пачку сигарет, прикурил, прикрывая огонек ладонями, и утешил себя мыслью, что они с напарником хоть и пособачились, но расстались друзьями.

Он залез на заднее сидение «Форда», включил свет и пересчитал деньги. Пятьдесят штук, все правильно, потому Барбер своим людям не крутит поганку. Обещал полтинник и отдал. А то что бросил на дороге, может, так оно и надо? Чего им вместе светиться? Кроме того, не мешает проверить карманы и сумочку этой бабец. Наверняка там завалялась не только пудреница и губная помада. Да и водила, по всему видно, мужик был башливый. Потому что на такой работе, когда возишь большое начальство или какого барыгу, без башлей просто нельзя.