Читать книгу - "Слишком много подозреваемых - Нэнси Гэри"

Фрэнсис встрепенулась:

– Могу я задать вам весьма доверительный вопрос?

– Можете задавать любые вопросы, но я имею право на них не отвечать, – спокойно сказал Генри. – Полагаться на ваше обещание сохранить мои ответы в тайне было бы с моей стороны глупо.

– Вы правы. Играем по-честному. – Фрэнсис поняла, что собеседника не пробьешь ничем. Но хотя разговор тек по неприятному ему руслу, он от него не уклонялся. – В теле Клио нашли следы сразу двух лекарственных препаратов – амфетамина и фенилзина. Следователь решил, что амфетамин жертва принимала как средство для похудания, но с большим превышением дозы. И еще фенилзин, прописанный ей доктором Прескоттом.

– В сочетании эти два препарата – убийцы. – В Генри сразу пробудился профессиональный интерес. Он понял, что вопрос задан Фрэнсис не из простого любопытства. – Любой человек, принимающий таблетки для похудания, должен быть предупрежден своим врачом, что психотропное средство, содержащее фенилзин, ему категорически воспрещено.

У Фрэнсис тотчас же всплыли в памяти публикации в не столь уж давних газетах о скоропостижной кончине нескольких богачей, сгоняющих вес и одновременно лечившихся у психиатров.

– Но фенилзин не слишком распространенное лекарство, – продолжал Генри. – В общедоступных справочниках о нем упоминаний нет, и рядовые практикующие врачи его своим пациентам не прописывают.

Интересно, как их общие мысли совпали, словно образовав грозовое облако в замкнутом пространстве гостиной. Фрэнсис, приходя сюда, хотела до конца опровергнуть версию Умника. Теперь же она получила доказательство, что убийца, обладая необходимыми знаниями, мог выбрать удобный момент, чтобы, организовав убийство Клио, исчезнуть с места преступления и заиметь твердое алиби. Все это указывало именно на Генри как на подозреваемого, помимо волосков с «черными» генами.

– А кто в «Фейр-Лаун» мог бы еще об этом знать? Можете назвать кого-нибудь? – бросила Генри палочку-выручалочку Фрэнсис. – И еще я могу вас кое о чем спросить?

– Спрашивайте.

– Как вы познакомились с моей матерью?

– Это тоже относится к вашему расследованию?

– Нет, мне просто любопытно.

– Это произошло несколько лет назад. У нее возникли кардиологические проблемы – не такие уж серьезные, как выяснилось. Но знакомство наше имело продолжение. Мне нравится ее живопись. И Луизе тоже.

– Что у нее было с сердцем? – Фрэнсис впервые слышала об этом.

– Обычная аритмия. Ничего страшного. Я предполагал, что вы в курсе.

– Да, конечно. Как я могла забыть? – солгала Фрэнсис. – Это случилось так давно.

Ей почему-то стало неловко, и она поднялась с кресла.

– Извините, что отняла у вас столько времени.

По пути к отцовскому дому она попробовала соединиться по мобильному телефону с кабинетом Прескотта на Манхэттене. Приятный голос автоответчика попросил ее оставить для доктора сообщение. Фрэнсис назвала себя, пояснила, что она падчерица недавно убитой его пациентки, и продиктовала номер своего мобильника. Не успев проехать и одной мили, она уже услышала в телефонной трубке голос Фритца Прескотта.

– Я ждал, что кто-нибудь обратится ко мне, – заявил доктор с места в карьер, даже не представившись. Голос его обволакивал и был полон шарма. Так, во всяком случае, показалось Фрэнсис. – Я узнал о смерти Клио из газет.

– Вы говорили с кем-нибудь из полиции?

– Нет. Вообще-то я думал, что мистер Пратт упомянет мое имя в беседе с полицейскими, но они пока меня не потревожили. Вы первая.

– У вас найдется сегодня для разговора со мной свободное время? – Фрэнсис взглянула на часы. Встретиться с отцом было необходимо, но этот визит, как она надеялась, будет коротким. – Я могла бы быть в городе не позже трех.

– Я принимаю пациентов до пяти. На углу Бродвея и 168-й есть кофейня, как раз напротив входа в больницу, где я работаю. Там большая неоновая вывеска и освещенная красным витрина с пирожными. Я буду ждать внутри.

– Как я вас узнаю? – спросила Фрэнсис.

– Я сам узнаю вас. Я видел ваше фото.

Каждый раз в течение последних дней, когда она подъезжала к отцовскому дому и ее машина взбиралась по чуть заметному уклону к парадному крыльцу, у Фрэнсис возникала горькая мысль: как же отец будет теперь жить без Клио? Как он будет ездить на своем инвалидном кресле, спускаясь и поднимаясь по сделанным по ее заказу пандусам, тормозить у дверей, прислушиваясь, не раздастся ли где-то в доме ее голос или стук ее каблучков? Никаких смен декораций и никого, кроме Лили, в качестве собеседника, за исключением тех, кто из вежливости нанесет ему визит и пробудет совсем недолго, украдкой поглядывая на часы.

Фрэнсис припарковалась, но осталась сидеть в машине, выключив двигатель и вслушиваясь в тишину, нарушаемую неназойливым чириканьем птиц. Небо серело, обещая дождь. Близился полдень, а казалось, что уже наступил вечер.

Они с Пьетро впервые приехали вместе в Саутгемптон в разгар «Бешеного Боба» – урагана 1991 года, обрушившегося на Лонг-Айленд и на большую часть северо-восточного побережья. По телевизору показывали то, что они, и Ричард с ними, видели здесь воочию – поваленные деревья, дома с сорванными крышами, затопленные автомобили, полицейских и журналистов в разноцветных пластиковых накидках, крупные дождевые капли, ударяющие в объективы телекамер, – пестрый, чем-то даже забавный, но и тревожный балаган.

Ричард попыхивал всегдашней сигарой. Пьетро курил одну за одной сигареты и постоянно вскакивал со стула, бегая к окну и сравнивая картинку на телеэкране с тем, что происходило за стенами дома. Они отпивали по глотку из высоких, щедро налитых доверху стаканов, великолепный дорогой коньяк и рассуждали о мировых проблемах, о спорте и о том, что никакой ураган не сметет с лица земли Соединенные Штаты, ибо фундамент этой страны, в отличие от какого-нибудь Таиланда или России, заложен в гранит под зданиями Уолл-стрит, где собрано все богатство мира. Пьетро, в отличие от Фрэнсис, чувствовал себя комфортно в компании с Ричардом и Клио.

Лили слегка постучала ногтем по стеклу, возвращая Фрэнсис в настоящее.

Лили выглядела неважно. Вероятно, она совсем не спала в эту ночь.

– Он только что уснул, – сообщила Лили шепотом, как будто ее голос мог проникнуть сквозь стены внутрь дома. – Я не хотела, чтобы вы звонили в дверь. Это его могло разбудить. Ему надо отдохнуть. Он очень слаб.

Фрэнсис хотелось бы откровенно поговорить с сиделкой, узнать, насколько тревожно состояние отца, но услышать правду из уст Лили она не надеялась. Да и не желала ее знать. Лучше тешить себя иллюзиями.

– А кто-нибудь осматривал вещи Клио? – спросила она, резко меняя тему разговора.

– Полиция была здесь в понедельник. Они хотели просмотреть всю ее переписку, счета, записные книжки с телефонами и адресами. Блэр что-то им предоставила, но ваш отец разозлился и прогнал их…