Читать книгу - "Фельдмаршал должен умереть - Богдан Сушинский"

Рассвет застал «Мавританию» восточнее Скалы Любви, в горловине залива. Перебазировавшись с пулемётом на капитанский мостик, Скорцени продолжал короткими очередями «огрызаться» после каждого выстрела, доносившегося с поросших кустарником склонов. Время от времени бралась за оружие и Мария-Виктория, однако партизаны стреляли всё реже: то ли гибли, то ли уходили, а может, просто кончались патроны.

— Эй, штурмбаннфюрер, не пора ли нам завершать это сафари? — вновь выглянул из машинного отделения Джон Шеридан. Рана его оказалась пустяковой царапиной, ногу он перевязал и теперь во всю старался бодриться. — Совершенно ясно, что на этой охоте трофеи достанутся другим. Дичь — вон она, благополучно уходит.

На его слова Скорцени не отреагировал. Заметив на оголённом участке возвышенности фигуру человека, карабкавшегося к хребту, он прошёлся по нему несколькими короткими очередями и, лишь увидев, как партизан рухнул на спину, и, раскинув руки, начал съезжать вниз, прекратил стрельбу.

— Ну, всё, флотоводцы, угомонились? — вновь подал голос Морской Пехотинец. Заглянув вниз, Скорцени увидел, что он стоит с винтовкой на плече, придерживаясь рукой за стенку каюты. Другой рукой он сжимал раненую ногу. — Может, прикажете уводить крейсер из этого Пирл-Харбора?

— Что-то я не чувствую фронтовой злости, сержант, — ответил Скорцени. — Понимаю: там, на склонах, ваши союзники, дьявол меня расстреляй, поскольку воюют против германцев.

— Плохо же вы разбираетесь в том, что здесь происходит, штурмбаннфюрер. Мы имеем дело с партизанами из итальянского Сопротивления, то есть с коммунистами. Готов перегрызть себе горло, что сейчас мы перестреливались с карабинерами полковника Вальтера Аудизио, выступающего под кличкой «Валерио[27]».

— Валерио говорите? Кое-что слышал о нём. Почему бы вам, синьора Сардони, не пригласить его на виллу.

— К следующему вашему визиту. Кстати, у них здесь уже Сталин свой объявился, некий Луиджи Лонго. Чем ближе к Берлину части Красной армии, тем гарибальдийцы становятся назойливее и наглее.

— Ничего, через месяц-другой мы их успокоим, — убежденно молвил Отто.

— Сомневаюсь, — проворчал Морской Пехотинец. — Если вам угодно выслушать личное мнение сержанта морской пехоты, то мне сдаётся, что расправляться с ними уже придется ребятам с американских военных баз, причем после нашей полной оккупации Италии. Однако я заговорился. Синьора княгиня, прикажите увести яхту из-под обстрела, у неё пробоина чуть выше ватерлинии. При малейшей волне появится течь.

— Тогда чего вы ждёте? Пока потерпим кораблекрушение? — спокойно поинтересовалась Мария-Виктория, всё ещё осматривая склон через оптику прицела. Она и в самом деле вела себя как заядлый добытчик дичи, которого пытаются увести с охоты в самый её разгар. — К тому же нас заждались на вилле.

Словно бы подтверждая её слова, с берега крикнули в рупор:

— Княгиня, это я, Кальваччо! Вы слышите меня?! У вас всё в порядке?!

Мария-Виктория вошла в капитанскую рубку и из-за двери, тоже в рупор, ответила:

— Мы идем к вилле!

— У нас здесь подкрепление. Ждём вас!

— Все наши целы?

— Где-то исчез француз Матье, кажется, увлекся погоней.

— Или сбежал к партизанам, — предположила княгиня, но уже не в рупор, а исключительно для Скорцени. Хотя меня заверяли, что он сторонник французских коллаборационистов, то есть союзник рейха. Впрочем, разбираться будем после войны.

* * *

Яхта медленно шла вдоль берега, приближаясь к причалу виллы «Орнезия». На пристани уже собралось человек тридцать, и большинство их них было в форме.

— Нас встречают, как экспедицию Магеллана, — молвила Сардони, останавливаясь рядом с обер-диверсантом, выступавшим сейчас в роли штурвального. — Кажется, там целая рота войск СС. Не понятно только, почему они топчутся здесь, вместо того чтобы преследовать гарибальдийцев.