Читать книгу - "Без права на наследство - Уилки Коллинз"

Что же происходило в Олдборо в отсутствие капитана Реджа? Пожалуй, даже его ловкости и умения управлять обстоятельствами не хватило бы для того, чтобы найти выход из ситуации.

Как только экипаж капитана покинул Норт-Шинглз, служанка передала миссис Редж записку от мужа. Великанша поспешила в гостиную. Она еще не пришла в себя после бурного проявления гнева супруга, испытывая ужасное чувство вины, но не понимая, что именно сделала неверно, на что он сердился. Если Магдален была целиком во власти одной мысли – о надвигающемся браке, разум миссис Редж метался между отдельными воспоминаниями: визит миссис Леконт, поиски в шкафу, гнев мужа… Магдален могла так и не узнать, что произошло во время посещения гардеробной, так как слабый ум великанши не мог выделить важное и сопоставить факты, а тем более – сделать выводы.

Ужас перед грядущим понедельником заставил Магдален совершенно забыть обо всех прежних тревогах и угрозах. Все ее чувства погрузились во тьму, задавленные страхом, она утратила способность трезво мыслить. Миссис Редж трижды пыталась заговорить с ней о визите соседской управляющей. В первый раз она говорила в пустоту. Во второй ей удалось ненадолго привлечь внимание девушки – Магдален вздохнула, прислушалась, но затем потеряла интерес к теме. «Все это неважно, – заметила она. – Конец один. Я не сержусь на вас, но прошу – давайте помолчим». Позднее в тот же день миссис Редж предприняла еще одну попытку поделиться тем, что ее волновало. На этот раз Магдален раздраженно сказала: «Бога ради, не беспокойте меня пустяками! Это невыносимо». И миссис Редж замолчала, она не смела больше говорить на тему, запрещенную Магдален, ведь та всегда была так добра к ней, а теперь сердится. А капитан так и не узнал об особом интересе миссис Леконт к шкафу с одеждой Магдален. Он задавал жене простые вопросы и требовал кратких ответов, так что у нее не было шансов рассказать ему то, о чем он и догадаться не мог. Коричневое шерстяное платье так и осталось во мраке забвения, в дальнем углу шкафа, превратившись в тихую угрозу.

В середине дня миссис Редж осмелилась заговорить снова – она робко предложила прогуляться на свежем воздухе.

Магдален молча надела шляпку и пошла вслед за миссис Редж, не проявляя никакого интереса ни к прогулке, ни к окружающему миру. Они добрались до дальней северной оконечности набережной, где было особенно уединенно, и там сели на насыпь. День был ясным, прогулочные суда катали отдыхающих по лазурным водам. Олдборо выглядел совершенно идиллически. Все это освежающе подействовало на детский разум миссис Редж, она кидала камешки в море, время от времени бросая вопросительные взгляды на девушку, но та оставалась ко всему безразличной. Она опиралась локтем в колено и смотрела на морской горизонт пустыми глазами. Постепенно миссис Редж заскучала. Она села, и голова ее отяжелела и стала клониться, а чуть позже великанша мирно заснула. Когда она очнулась, прогулочные суда были уже далеко – лишь паруса были заметны вдали. Число гуляющих на пляже заметно сократилось, а солнце начало клониться к закату, поверхность моря рябила мелкими волнами – задул вечерний бриз. Единственное, что не изменилось, это поза Магдален.

– Ну поговорите со мной! – умоляюще произнесла миссис Редж.

Магдален обернулась, но взгляд ее оставался невыразительным.

– Уже поздно, – сказала девушка после небольшой паузы. – Пойдемте домой, вам нужно выпить чаю.

– Вы не рассердитесь, если я задам вопрос? – робко спросила миссис Редж уже за столом. – Дорогая, вы повредились умом?

– Да, – спокойно ответила Магдален. – Не обращайте внимания. Скоро все мои беды закончатся.

Поднявшись к себе, она присела у туалетного столика, перебирая щетки и гребни, крошечные флаконы и коробочки с косметикой и повторяя одно слово «понедельник». Она механически расставила предметы на столике в одном порядке, потом в другом, а затем одним движением сгребла их в груду. Через пару минут руки ее снова пришли в движение, она выдвинула и задвинула на место ящики стола. В одном лежал молитвенник, привезенный ею еще из Ком-Рейвена в качестве одной из реликвий утраченного прошлого. Она открыла книгу на разделе «Венчание» и сразу захлопнула, не прочитав ни строчки, и убрала молитвенник в стол. Потом встала и прошла к окну. «Ужасное море! Пустынное, мрачное море!» – произнесла она в неожиданном приступе отвращения.

Она снова достала молитвенник, но и на этот раз раздраженно бросила его назад в ящик стола. А потом заперла ящик и выбросила ключ от него в окно, выходившее в сад. Он упал на цветочную грядку и был потерян. И это принесло ей некоторое облегчение.

«Что-то может произойти в пятницу, что-то может произойти в субботу, что-то может произойти в воскресенье. Есть еще три дня».

Она закрыла ставни и задернула шторы. Голова казалась ей чугунной, глаза жгло. Магдален прилегла и почти мгновенно провалилась в глубокий сон. Руки ее подергивались, голова поворачивалась то влево, то вправо, но все же она спала. Во сне она улыбнулась – она спрашивала: «Фрэнк, ты любишь меня? О, скажи это снова, дорогой, скажи снова».

Постепенно в комнате темнело, перед самым закатом Магдален внезапно проснулась и села в постели. Тишина и сумрак напугали ее. Она вскочила и распахнула ставни, открыла окно, чтобы вдохнуть свежий воздух. Глаза ее жадно ловили малейшие признаки жизни на пляже, она вслушивалась в шепот моря. Ей мучительно хотелось стряхнуть сонное наваждение! Больше никакого сна, никакой темноты. Сны предают и терзают ее.

Магдален спустилась в гостиную, теперь ей очень хотелось поговорить – о любых пустяках. Но комната была пуста. Возможно, миссис Редж занялась работой или слишком устала? Магдален взяла шляпку со стола и покинула дом. Теперь море казалось ей притягательным и дружелюбным. Ее радовала вечерняя прохлада и синева воды. Она гуляла, пока не опустилась ночь, и силы ее укрепились.

– Вы снова гуляли! – воскликнула миссис Редж, встречая ее в дверях. – Проходите, садитесь, дорогая. Должно быть, вы так устали!

Магдален улыбнулась и ласково похлопала великаншу по плечу.

– Вы забыли, какая я крепкая, мне ничто не повредит, – ответила она.

Однако в комнате прежняя тоска навалилась на нее: три дня впереди – все, что у нее оставалось. «Пятница, суббота, воскресенье. Что-то может случиться с ним, что-то может случиться со мной. Что-то серьезное. Фатальное. Один из нас может умереть». Лицо ее внезапно переменилось, она вздрогнула.