Читать книгу - "Тупиковое звено - Полина Дельвиг"

Квартира было точной копией машины. Не богатая, но в хорошем доме и очень чистая.

— У вас мило. — Даша обвела комнату глазами. «Такому порядку позавидует даже женщина. Неужели Титаевский сам поддерживает такую чистоту?»

— Спасибо. Чисто, потому что я провожу здесь значительную часть свободного времени.

Даша невольно рассмеялась.

— Почему вы смеетесь?

— Потому что там, где я провожу значительную часть своего свободного времени, о порядке можно только мечтать.

— Это оттого что я мужчина, а вы женщина.

— Не вижу связи.

— Мужчине проще каждый день протирать пыль и класть вещи на место, чем раз в неделю устраивать генеральную уборку:

Мысль поразила. Сама Даша была уверена в том, что генеральная уборка — побочный продукт жизнедеятельности. По крайней мере ее.

— Интересное наблюдение.

— Опыт. Я с детства привык ухаживать за собой сам. Хотите кофе?

— Хочу. Простите, Богдан, а сколько вам лет? Титаевский выпрямился, в карих глазах замерцала смущенная растерянность сорокалетней женщины.

— Двадцать… шесть. А на сколько я выгляжу? Даша с трудом сдержала улыбку:

— Я не к тому. Мы почти ровесники, может перейдем на «ты»?

— Давай. — Богдан обрадовался. — Я и сам хотел предложить, но постеснялся.

— Самостоятельный, стеснительный и симпатичный — прямо находка, а не племянник. — Даша сложила руки на груди и прошлась по комнате.

Обстановка характеризована хозяина с самой лучшей стороны. Стены выкрашены в теплый брусничный цвет, на светло-бежевом потолке оригинальная люстра в стиле техно, такие же бра. Мебели минимум, но все очень функционально, со вкусом, на полу прямоугольный бежевый ковер с абстрактным рисунком, ухоженный паркет. На одной из стен Даша заметила узкие полки с аккуратно расставленными фигурками.

— Это ведь нэцке. — Взяв одну из фигурок, она внимательно осмотрела ее. — Хороши. Чудо как хороши… Хм, похожи на настоящие.

Богдан удивился:

— Как ты смогла определить с первого взгляда?

— Я искусствовед. Бывший. Откуда они у тебя? — Даша продолжала изучать нэцке. — Увлечение не из дешевых.

— Я знаю. Они достались мне по наследству.

— По наследству? — Осторожно вернув фигурку на место, Даша обернулась. Либо с ее памятью что-то, либо… — Ты же говорил, что воспитывался в детском доме.

— Но не родился же я сиротой… Даша молчала.

— Мой отец погиб незадолго до моего рождения. Он и его родители. Разбились на машине.

Даша отошла от стеллажей и присела.

— Какое несчастье…

— Да, — Богдан смотрел в окно. — Мама была беременна, ждала меня. Она лежала в больнице и ей, конечно, ничего не сказали. А потом… потом, когда узнала, у нее случился шок. Сильный стресс… — Видно было, что каждое слово дается ему с трудом.

— И что?

— Она попала в другую больницу. Психиатрическую… А меня отдали в детдом. У нас не было других родственников.

— Надеюсь, сейчас с ней все в порядке?

— Нет. Мама покончила с собой.

От жгучего чувства неловкости перехватило горло. Впившись ногтями в ладонь, Даша еле слышно пробормотала:

— Прости, я не хотела. Богдан провел ладонью по лицу:

— Ничего. Я уже почти забыл. Это было давно, мне тогда только-только пять исполнилось…

Даша снова посмотрела на полку с нэцке.

— Так это тебе досталось от мамы?

— Да.

Чуть особняком стояла фигурка, изображающая двух трущихся друг о друга бегемотиков. Даша кивнула:

— Символ вечной любви.

— Знаю.

— А ты никогда не был женат?

Глаза с поволокой снова поплыли в сторону.

— Я и сейчас женат. Даша вскинула голову.

— Ты же говорил, что холостой!

— Я сказал не так. Я сказал, что жены дома нет.

— Ах, вот оно что… — Объяснение звучало разумно, но Даша испытывала нечто похожее на обиду или, скорее, досаду. — И где же твоя жена?

Красивое лицо племянника снова подернулось грустью.

— Не знаю. Мы расстались. Поженились в институте, а потом оказалось, что не сошлись характерами.

— Отчего же не развелись? Богдан пожал плечами.

— Она не настаивала, а я… Я подумал, что так даже лучше.

— Лучше? — Даша не сразу поняла, что он хотел сказать. — А, ты в том смысле, что другие дамы не будут пытаться…

— Можно сказать и так.

— А если ты встретишь женщину, на которой захочешь жениться?

— Тогда может быть разведусь.

— У меня к тебе еще один вопрос: у вас дети были?

— Что? — Богдан испуганно вздрогнул. — Какие дети?

— Судя по всему — нет.

— Насколько мне известно, нет. А почему ты спрашиваешь?

Даша села в кресло и, обхватив колено, внимательно посмотрела на племянника.

— Богдан, ты знаешь, зачем я сюда приехала?

Достав из шкафа чашки, Титаевский принялся их протирать. После небольшой паузы он пожал плечами:

— Познакомиться, наверное. Завязать отношения. Рассказать о бабушке. Прабабушке. Зачем еще к родственникам приезжают?

— Нет. Я здесь совершенно по иной причине.

— Вот как?

— Тебе знакома фамилия Вельбах?

— Вельбах? Что-то… Нет, не знакома. — Богдан явно был чем-то расстроен или озабочен, полные, еще секунду назад такие красивые губы, вдруг стали сухими и тонкими. Даже на лице появилось несколько жестких складок. — А должна?

Даша внимательно посмотрела на племянника.

— Так звали моего и, возможно, твоего деда. Моя бабушка была его третьей женой, а вторую жену звали Галина Новикова. Она была актрисой или певицей. В связи с этим у меня к тебе вопрос: если твои родители умерли, когда ты еще был очень маленьким и других родственников у тебя нет, откуда ты знаешь, как звали твою прабабку, и почему ты не знаешь, как звали ее мужа, то есть твоего прадедушку?

Ни тон, ни категоричность вопроса Титаевского не смутили. Поставив чашку на стол, он спокойно ответил:

— Все очень просто: когда мне исполнилось шестнадцать, директор детдома передала мне коробку.