Читать книгу - "Аэроплан для победителя - Дарья Плещеева"

Конюхи, онемев от ужаса и пятясь, отступили шагов на двадцать, тогда только развернулись и, вопя по-латышски, побежали по длинному проходу меж стойлами, пугая лошадей.

Енисеев вывел оседланного коня, сунул оводья в руку Лабрюйеру.

— В седло — и выезжайте!

— Да я такой же наездник, как…

— В седло, черт бы вас побрал!

Сам он взлетел на коня, даже не коснувшись стремян, Лабрюйер же вскарабкался с некоторым трудом — давно не приходилось задирать ногу на высоту стремени.

Они выехали на летное поле.

— К задним воротам! — распорядился Енисеев. — Вон, глядите, они летят!

Аэроплан действительно был смутно виден в ночном небе.

Железную дорогу оба всадника пересекли между солитюдской станцией и переездом.

— Над Анненхофом пролетают, — сказал Енисеев. — Туда.

— А что толку? — Лабрюйер ерзал в седле, не в силах понять, коротки ему стремена или же длинны.

— Нужно попасть в мотор.

— Как попасть?

— Пулей, брат Аякс, пулей!

— Мы же Калепа погубим!

— Никого мы не погубим. Аэроплан будет планировать и мягко опустится..

— Куда?

— Куда-нибудь!

Он послал коня галопом по дороге меж огородов. Конь Лабрюйера, как это водится у лошадей, тоже перешел в галоп. Аэроплан порядком опережал их и был уже над Кляйн-Дамменхофом. Таубе держал курс на север.

Лабрюйер откопал в памяти карту. За полосой леса в том направлении опять была деревенская местность, и опять лес, и там уж — старое русло Курляндской Аа, которое называлось Больдер-Аа. Если лететь вдоль него — можно было оказаться в Усть-Двинске. А там, имея достаточно денег, уговориться с рыбаками, чтоб переправили хоть куда — если повезет, можно нанять судно и до острова Эзеля. И затеряться…

— Придется ехать лесом! — крикнул Енисеев. — Вы тамошние дорожки знаете? Через лес?

— Знаю дорогу на Клейстенхоф!

— Вперед!

И тут Лабрюйеру почудилось, будто стучат оземь еще какие-то конские копыта.

— Енисеев, нас преследуют! — крикнул Лабрюйер.

— Знаю! — отвечал Енисеев. — Это Альда! И кто-то еще! Наших лошадей для нее седлали! Вперед! Погода портится, им приходится бороться с ветром! Вперед! Мы их догоним!

Действительно — аэроплан сносило к востоку.

И тут раздался выстрел.

Лабрюйер сперва удивился — это был не револьвер и не пистолет, а, похоже, винтовка. Преследователи взяли с собой дальнобойное оружие, и это совсем не радовало. Понять же, где они, Лабрюйер не мог, да и если понять, легче от того не станет.

— В лес, в лес! — крикнул он.

— Вперед! — отозвался Енисеев.

И снова прозвучал выстрел.

Лабрюйер не мог взять в толк — если эти люди палят издалека, на что они рассчитывают? Попасть если не во всадника, так хоть в лошадь?

Третий выстрел тоже оказался неудачным, но опасность с каждой секундой уменьшалась — Енисеев и Лабрюйер доскакали до леса.

— Черт возьми! Мы в безопасности, но мы не видим аэроплана! — сказал Енисеев, когда Лабрюйер нагнал его.

— До Клейстенхофа совсем близко, там с открытого места увидим, — пообещал Лабрюйер.

— Кажется, от нас отстали.

— Кажется, да. Но если они обогнут лес с запада? Тут же не сибирская тайга! У них на это уйдет четверть часа, и они могут изловить нас возле Клейстенхофа.

— Вперед! Мы опередим их и укроемся в усадьбе. Там же всякие амбары и коровники. Оттуда и будем отстреливаться.

— А Калеп?

— Сперва избавимся от тех, кто висит на плечах.

— Ничего у нас не выйдет…

— Выйдет, черт побери!

Громыхнул четвертый выстрел.

Пальба продолжалась — совершенно бессмысленная, потому что всадников скрывали деревья и кусты.

Они проскакали через лесок и вынырнули на опушке, первым делом уставились на небо — и увидели, что аэроплан снижается.

— Туда! — крикнул Лабрюйер, прикинув, по какой дуге движется «фарман». — Мы можем перехватить его за Эссенхофом!

— Бей по крыльям! — отвечал Енисеев. — Слушай, слушай! Мотор!

— Он же высоко, мы можем не слышать мотора.

— Черт его разберет…

Аяксы поскакали наперерез аэроплану.

— Ну, Господи благослови! — Енисеев выпалил по темной фигурке на пилотском сиденье, промазал, выпалил еще раз.

— У тебя недолет! — крикнул Лабрюйер и достал свой пистолет.

Его выстрел оказался удачнее.

«Фарман» резко пошел на снижение.

— Они погибли… — прошептал Лабрюйер.

— Нет, их опять несет к лесу! Они сядут на деревья! Вперед, брат Аякс!

Они поскакали мимо Эссенхофа, не упуская «фарман» из виду.

Аэроплан снизился до высоты не более шести метров и тут сел-таки на ельник, продавил его собой и неторопливо опустился на песчаный склон.

Лабрюйер, забеспокоившись, отчего больше не стреляют, огляделся и увидел силуэты двух всадников на пригорке. Один держал в поднятой руке ружье.

— Енисеев!

Тот, держа под прицелом аэроплан, обернулся — и вдруг расхохотался.

— Добился-таки своего, злодей, добился!

— Кто? Кто добился? Кто — злодей?

Всадник с поднятым над головой ружьем рысью направился к Енисееву и Лабрюйеру. Лабрюйер на всякий случай взял его на мушку. Не доезжая метров двадцати, всадник крикнул по-французски:

— Et maintenant, messieurs, vousn`avezpasdebesoindemoi!

— Merci, mon ami! — ответил Енисеев.

И всадник поскакал прочь — к своему товарищу.

— Что это значило? — спросил изумленный Лабрюйер.

— Ты не знаешь французского? Значило: а сейчас, господа, я вам больше не нужен! Я поблагодарил его… Ах, черт! Нужно было поздравить с приобретением!

— С каким еще приобретением?

— Он переманил-таки Альду! Перекупил! Вон она, с ним, видишь? Ловкий, дьявол! Куда нам против французов…

Всадники разом заставили коней сделать безупречные вольты и ускакали.

— Ничего не понимаю. Так кто это был? — спросил сильно озадаченный Лабрюйер.

— Насколько я знаю, виконт де Вальмон, — не оборачиваясь, сказал Енисеев. — Не отвлекайся. Держи сволочей на мушке. Я попробую вытащить хоть кого-то из-под обломков.

— Какой Вальмон? Этот господин больше всего похож на фон Эрлиха.