Читать книгу - "Ярмарка коррупции - Дэвид Лисс"

Мужчина покачал головой.

– Это неблагосклонно с вашей стороны, сэр. Да. Вы знаете, что я мог бы проявить больше настойчивости, но я был терпелив и добр, учитывая ваше положение. Но я не могу быть терпелив и добр бесконечно. Понимаете? – Он замолчал и бросил на меня взгляд. – Титус Миллер к вашим услугам, сэр. Могу я узнать ваше имя?

– У вас плохие манеры, – почти закричал Мелбери.

– Я полагаю, у меня хорошие манеры, мистер Мелбери, ибо им меня обучала моя бабушка. Я вежлив и почтителен, и я плачу свои долги. Не вижу ничего плохого в том, что хочу узнать имя джентльмена. И если только нет веской причины, из-за которой я не могу его знать, я считаю, что не говорить его – невежливо.

Я видел, что Мелбери не собирается сдавать свои позиции в этом вопросе и не скажет мое имя. Мне не хотелось, чтобы из-за этого разгорелся спор, поэтому я решил вмешаться.

– Я Мэтью Эванс, – сказал я.

– Мистер Эванс, вы считаете себя другом мистера Мелбери?

– Я недостаточно давно с ним знаком, но, надеюсь, могу считать себя таковым.

– Если вы его друг, вы могли бы помочь ему в некоторых щекотливых вопросах. Да, да, могли бы.

Я понял, почему Мелбери терял терпение, имея дело с этим человеком.

– Полагаю, мистер Мелбери сам решит свои дела, а если ему потребуется моя помощь, он может обратиться ко мне без вашего разрешения.

– Я не понимаю, почему человек не проявляет доброжелательности, если это возможно, – сказал Миллер, – вы же ведете себя недоброжелательно, и мне это не нравится. Я не буду говорить вам о том, в чем щекотливость дел мистера Мелбери, поскольку видно, что вы не хотите слушать. Я только хочу сказать: если вы его друг, вы ему поможете. Насколько я помню, его друзья это делали в прошлом, но, возможно, сейчас этого сделать не могут.

– Миллер, я прикажу, чтобы вас вывели отсюда силой, если вы не хотите уйти по собственной воле.

Он поднялся.

– Мне жаль, что все так обернулось, но, видимо, ничего не поделаешь. Я ухожу, сэр, но, надеюсь, вы понимаете, что наше дело приняло иной оборот. Не хочу быть недоброжелательным, но человек должен делать то, что должен.

В следующий вечер я пришел на очередную встречу с Элиасом. Я слова не успел сказать, как он встретил меня широкой улыбкой.

– Ты можешь скрываться под любым костюмом, но свою натуру тебе не скрыть.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, усаживаясь за стол.

Он пододвинул ко мне газету тори. В ней была статья о великом герое Мэтью Эвансе, который недавно спас мистера Мелбери, когда на него напали хулиганы виги. А теперь он спасает жизнь неизвестной шлюхи, разделяющей взгляды вигов, которая торговала своей добродетелью в обмен на голоса за ее партию. Когда один клиент посчитал, что его голос стоит больше, чем думала леди, появился мистер Эванс и, не считаясь с партийной принадлежностью, обратил злодея в бегство.

Я вернул газету Элиасу.

– Я понятия не имел, что события получат такую огласку.

– Ты должен быть осторожнее с такими вещами, – сказал он. – Не стоит привлекать к себе внимание, по крайней мере не как к человеку, способному применить силу. Так тебя могут узнать.

– Это не было глупой прихотью, – сказал я ему. – Я не мог просто стоять и смотреть, как какой-то мерзавец, ослепленный похотью, хватает мисс Догмилл за грудь.

Элиас повел плечами:

– Об этом ничего не могу сказать. Ее грудь ты знаешь лучше, чем я. Тем не менее, ты должен быть осторожнее.

– Интересно, если бы Догмилл узнал об этом, он бы обрадовался, что его сестра спасена, или разгневался, что ее спас я. Ты знаешь, он относится к ней очень ревностно. – И я повторил ему историю, которую рассказала мне мисс Догмилл, о том, как ее брат расправился с ремесленником, якобы ее похитившим.

– Какая восхитительная история! – сказал он. – И весьма поучительная, как мне кажется. Пожалуй, я смогу использовать ее в своей «Истории Александра Кларена», придав ей больше драматизма. Может быть, я введу персонаж, который делает вид, что похищает девушку, с ее ведома, естественно, чтобы заставить ее отца заплатить…

– Элиас, – прервал я его, – ты что, предлагаешь, чтобы я похитил мисс Догмилл и ждал, пока ее брат не разнесет стены, как разъяренный бык?

– Нет, конечно. Ничего подобного. Я хочу использовать эту историю. Если станет известно, что ты такое сделал, эпизод в моей повести будет вторичен. А это самая прекрасная из идей, какие мне попадались. Нет, я полагаю, тебе придется придумать свою собственную историю.

– Это была моя собственная история, – сказал я.

– Тогда тебе придется придумать историю, которую я у тебя еще не украл.

И я рассказал ему обо всем, что случилось за эти богатые событиями дни.

– Я знаю этого Титуса Миллера, – сказал он. – Это скупщик долгов. Он купил пару моих долгов в прошлом, и он беспощадно, абсолютно беспощадно преследует должников. Я слышал, что однажды он проник в публичный дом, где один лавочник наслаждался свиданием с прелестной рыжеволосой шлюшкой, и отказывался уходить, пока этот лавочник не заплатил долг. Подозреваю, у Мелбери должны быть неприятные долги, если Миллер ему докучает.

– Ну, ты сам говорил, выборы в парламент дорогостоящая вещь.

– Речь идет о старых долгах. Никто не станет его тревожить по поводу затрат на выборы во время выборов. Но, насколько мне известно, он взял жену – прости, что говорю о ней, – с солидным состоянием.

– Я уверен: миссис Мелбери позаботилась о раздельном имуществе, выходя замуж. Возможно, Мелбери не решается рассказать ей об этих долгах. Я видел его за игрой. Возможно, речь идет о долгах чести, о которых он боится рассказать жене. Однако долги Мелбери волнуют меня меньше всего. Лучше скажи, что ты думаешь о якобитском повороте дела.

– Да, это серьезно. Если ты докажешь, что среди вигов есть высокопоставленный якобит, ты получишь, что тебе нужно. Требуется лишь подождать и посмотреть, чем закончатся выборы. Тори пойдут на все, чтобы не дать сведениям просочиться, иначе будут выглядеть предателями. Ты знаешь, насколько легко возбудимо общество. Люди станут обвинять тори за то, что сделали якобиты. И виги тоже будут делать все, чтобы не дать сведениям просочиться, иначе они будут выглядеть неотесанными мужланами. Единственное, что тебе нужно сделать, – узнать, кто этот человек, и свобода тебе обеспечена.

– Единственное, что мне нужно сделать, – узнать, кто это? Наверное, его имя хранится в глубокой тайне.

– Думаю, да. Но если такой, как Йейт, смог это узнать, для человека с твоими талантами это пара пустяков. Кстати, ты слышал о результатах сегодняшнего голосования?

Я сказал, что не слышал.

– За Херткома – сто восемьдесят восемь. За Мелбери – сто девяносто семь. Он опережает все с большим отрывом.