Читать книгу - "Ангелы полуночи - Норма Бейшир"

– И как вы намерены действовать?

– Мой отец часто повторял, что прочность цепи определяется состоянием самого слабого из ее звеньев, – нахмурившись, ответил Коллин. – Цепь власти, выкованная Холлистером, имеет чертовски много слабых звеньев. Я просчитал все варианты и понял, что если я – мы! – хорошенько потрудимся над этими слабыми звеньями, они лопнут. – Наклонившись, он поднял с земли ветку и принялся на ходу рассеянно сдирать с нее кору. – Однако прежде всего я должен обучить вас.

– Обучить? Чему? – настороженно спросила Эшли. – Если, конечно, мне позволено спрашивать об этом.

Коллин пожал плечами.

– Зайдя так далеко, вы имеете право знать все. Вам предстоит многому научиться и притом за очень короткое время.

– Чему, например?

– Открывать замки с помощью отмычек, взламывать сейфы, очищать карманы…

– Так сказать, фундаментальные знания, вроде тех, которые каждый ребенок получает в средней школе, верно? – холодно спросила Эшли.

– Можно сказать и так. – Коллин сломал ветку и отшвырнул ее. – Прежде незаконное проникновение в чужое жилище и взлом не составляли проблемы для сообразительного и физически ловкого человека, однако со временем ситуация полностью изменилась. – Он приступил к объяснениям таким обыденным тоном, словно рассуждал о погоде. – Новые охранные устройства чертовски совершенны. Чем больше у человека денег, тем изощреннее системы, которые обеспечивают ему безопасность и сохранность имущества. Многие обладают чрезвычайно высокой тепловой чувствительностью.

– Что это означает?

– Это означает, что они включаются при резком изменении температуры. Подобно тому, к примеру, когда внутри их поля появляется движущееся живое существо. – Коллин помолчал. – Конечно, если одно тело остается внутри этого поля, пока дело не будет сделано…

– Ох, нет, – Эшли затрясла головой. – Вы сошли с ума. Ничего не выйдет…

– Выйдет, Эшли, – уверенно заявил Коллин. – Конечно, для этого вам придется существенно изменить образ жизни. К примеру, покинуть свою квартиру и перебраться сюда…

– Сюда? Зачем?

– По целому ряду очень веских причин. И прежде всего нужно заставить Холлистеров и всех остальных поверить, будто вы смирились со своим поражением и вернулись в Сан-Франциско, как говорится, поджав хвост.

– Благодарю покорно! – Эшли крепко обхватила себя руками, внезапно почувствовав холодный озноб.

– Послушайте… Какое имеет значение, что кто-то там о вас подумает? Важен конечный результат, – уже явно начиная терять терпение и злиться, возразил Коллин. – Вы хотите вернуть сына или нет?

– Конечно! – тоже сердито воскликнула она. – Но…

– Здесь вы будете в полной безопасности – пока помните о необходимости запирать на ночь свою спальню. – Настроение Коллина резко изменилось, теперь он откровенно забавлялся. – Никто не должен видеть вас в Манхэттене – по крайней мере в качестве Эшли Гордон-Холлистер. Это вы должны усвоить крепко-накрепко.

– Никто не должен видеть меня? – недоверчиво спросила Эшли.

– Вот именно. Вы сможете бывать в городе, не сомневайтесь, – пообещал Коллин, – но только после того, как в совершенстве овладеете искусством менять свою внешность. А до тех пор все, что вам понадобится, будут доставлять прямо сюда.

– Это же такие хлопоты…

– Возможно, но без них не обойтись. Доверьтесь мне, Эшли. Я играю в подобные игры уже давно и достаточно преуспел в них. Я знаю, что делаю.

Она пристально смотрела на Коллина. Яркий солнечный свет, пробившись сквозь обнаженные ветки деревьев, раскрасил пряди его густых, взъерошенных холодным ветром волос множеством оттенков – каштановым, медным, золотым… Разве у нее есть выбор? – спросила себя Эшли. Коллин – вот ее последний шанс. Ее единственный шанс.

– Когда начнем?

Он улыбнулся с заметным облегчением:

– Сегодня. Сейчас.

– Хорошо. – В молчании они прошли несколько ярдов. – Коллин, я хочу знать точно, как вы планируете вернуть мне Роберта, – сказала потом Эшли.

И тогда он рассказал ей.

Коллин выносил ее багаж из спальни в гостиную, а Эшли остановилась, чтобы бросить последний взгляд на свою квартиру.

– Я испытываю странное чувство, – призналась она, задергивая шторы. – У меня есть дом в Сан-Франциско и еще один в Санта-Елене – в той степени, в какой можно считать своим дом родителей, – и эта квартира. И все же мне постоянно кажется, будто на самом деле я чужая везде.

Коллин, стоя в дверях, не ответил. Были времена, когда он испытывал то же самое, даже в Морском Утесе, в родном доме, где вырос.

– Смерть Брендона и то, что случилось с Робертом… Как будто разбилась вдребезги вся моя жизнь, – продолжала Эшли. – Какие-то частички моей души здесь, какие-то остались в Калифорнии.

– Все изменится, как только наша цель будет достигнута, – попытался успокоить ее Коллин. – Тогда мы оба сможем просто жить и, возможно, вернемся к обычному для людей состоянию. – Он взглянул на часы и легонько подтолкнул Эшли. – Пойдемте. Лучше нам поскорее убраться отсюда. Остальные вещи можно будет сдать на хранение.

Всего на мгновение задержавшись на пороге, Эшли решительно выключила свет и захлопнула дверь.

– Сама не понимаю, почему мне так нелегко покидать это место, – сказала она, когда они спускались в лифте. – Сан-Франциско – дело другое. Вся моя жизнь осталась в том доме, все самое хорошее и дорогое… Пять лет я была женой Брендона, четыре – матерью Роберта. А сколько картин я написала в своей студии! Но здесь… Здесь фактически не остается ничего: ни добрых воспоминаний, ни каких-либо примет жизни, о которых стоило бы говорить.

Коллин хмуро слушал Эшли, припоминая ночь, когда он проник в ее квартиру. Какими холодными и безликими выглядели комнаты!.. Действительно, странно, что, уходя отсюда, она чувствует себя не в своей тарелке. «Все чисто женские эмоции у нее отключены, – подумал он. – Мы и в самом деле два сапога пара».

Привратник помог Коллину донести багаж к поджидавшему автомобилю. Распахнув перед Эшли дверцу, Коллин обошел машину, чтобы сложить вещи в багажник. Усевшись, Эшли рассеянно смотрела по сторонам, на мир, который собиралась покинуть. Ради чего? «Что я делаю, во что встреваю? Связываюсь с человеком, о котором, в сущности, не знаю ничего, кроме того, что, по его собственному признанию, он вор. Заключаю с ним дьявольское соглашение, которое может привести меня в тюрьму на ближайшие десять, а то и двадцать лет…»

– Готовы? – Коллин уселся за руль и достал ключи от машины.

– Насколько это вообще для меня возможно, – ответила Эшли, кисло улыбнувшись.

– Успокойтесь, – усмехнулся он. – Вы же не агнец, которого ведут на заклание.