Читать книгу - "Последний ход за белой королевой - Олег Агранянц"

Вечер догнал самолет над океаном.

– Местное время Рио-де-Жанейро двадцать часов пятнадцать минут, температура воздуха в аэропорту двадцать четыре градуса, – торжественно провозгласила стюардесса.

Самолет коснулся колесами посадочной полосы, затрясся, загудел. Я хотел расстегнуть привязной ремень, Мальвина остановила:

– Только после полной остановки самолета.

Я посмотрел в окно: ничего особенного, люди в униформе, тележки с багажом, как везде.

Самолет подполз к зданию аэровокзала.

– Счастливого пути, – на прощание улыбнулась стюардесса.

* * *

Офицер полицейского контроля говорил по-французски.

– Нам с супругой нужна транзитная виза, – начал я. – Мы летим в Парагвай.

– В таком случае у вас будет возможность осмотреть наш город, – полицейский улыбнулся и поставил штамп в оба паспорта.

Встречающие ждали за будками полицейского контроля. Я сразу заметил группу из четырех человек, они держались немного в стороне и разглядывали каждого выходящего с ног до головы. Один из них, высокий, в легком светлом костюме и ярком красном галстуке, решительно двинулся нам навстречу.

– Евгений Николаевич?

Я кивнул.

– Как долетели?

– Хорошо.

– Меня зовут Павел Михайлович, – он улыбался. – Над океаном не очень трясло?

Ответила Мальвина:

– Не очень.

Подошли остальные трое.

Павел Михайлович сказал им что-то по-португальски, потом повернулся к нам:

– У вас много багажа?

– Много, – Мальвина протянула билет с прикрепленными багажными квитанциями.

– Наши друзья вам помогут, – Павел Михайлович взял билет. – Покажите им свои чемоданы.

Объяснялся он с остальными только по-португальски, из чего я сделал вывод, что все они – местные.

Когда Мальвина и местные отошли, Павел Михайлович показал взглядом на мой кейс:

– Тот самый?

– Тот.

– Как-то так получилось, что в Москве мы с вами не встречались. Но Колосов мне много о вас рассказывал. Вы ведь давно знаете друг друга?

Я развел руками:

– Да уже лет двадцать.

– Он надежный товарищ.

Павел Михайлович произнес «товарищ» по-старинному многозначительно, потом посмотрел на часы и заторопился:

– У меня очень мало времени, сегодня ночью я должен лететь. Но мы с вами еще увидимся.

Я никак не мог прийти в себя после полета:

– Вы меня проинформируете, что я должен делать?

– Конечно, конечно. Хотя… – он улыбнулся. – Делать вам ничего не надо. Просто уйти на дно. На пять лет.

– Это я знаю, – вздохнул я.

– У нас будет еще время с вами поговорить. Но потом. Я думаю вернуться месяца через два-три. А вы пока обосновывайтесь, учите язык, отдыхайте.

Он снова посмотрел на часы.

– Ваши вещи отвезут в гостиницу, а мы сейчас проедем в один дом. Это совсем рядом с аэропортом. Побудем там с полчаса, не больше, немного поговорим, отметим начало вашей новой жизни. Потом вас с Мариной отвезут в гостиницу.

«Итак, Мальвину зовут Мариной», – отметил я про себя.

– Марина – хорошая девочка, надежный товарищ.

«Еще один надежный товарищ», – ухмыльнулся я.

Вернулся один из встречавших. Сказал что-то по-португальски.

– Все в порядке, – констатировал Павел Михайлович. – Можно ехать.

Нас с Мальвиной усадили рядышком сзади в новенький американский «Торус». Павел Михайлович расположился впереди рядом с шофером. Как только машина тронулась, он повернулся к Мальвине:

– Как долетели, Мариночка?

– Очень устала.

– Ваш супруг мне рассказывал, что собирались вы второпях.

Ничего подобного я не говорил и теперь искоса смотрел на Мальвину, как та отреагирует на «Мариночку». Мальвина всплеснула руками:

– Он же мне не помогал! Я все одна.

Она возмущалась совершенно искренне. Потом погладила меня по голове.

– Но я на него не в претензии. Он у меня молодец. У него просто было очень много дел.

– Много-много дел, – согласился Павел Михайлович. – Ему досталось в последние дни.

– Досталось, – понимающе вздохнула Мальвина.

Я не заметил, как машина завернула в какой-то дворик.

– Уже приехали? – удивился я. – Быстро.

– Здесь недалеко.

Павел Михайлович вышел из машины, помог Мальвине:

– Есть не хотите, Мариночка?

Мальвина отрицательно покачала головой.

Павел Михайлович открыл дверь ключом, и мы очутились в просторном, совершенно пустом холле.

– Сюда, – Павел Михайлович показал на низенькую дверь в углу холла.

– Здравствуйте, здравствуйте! – встречал нас полный седой мужчина в роговых очках.

Его большие добрые глаза блестели. Он подал руку. Ладонь у него была большая и мягкая.

– Как долетели? Не проголодались? – Он говорил по-русски с небольшим акцентом.

– Это Ромеру, – представил его Павел Михайлович. – Наш большой друг.

– Вы хорошо говорите по-русски, – не удержалась от комплимента Мальвина.

– Я много лет прожил в Москве, сначала учился, потом работал.

– Ромеру – совсем москвич, – Павел Михайлович держал Ромеру за руку. – Даже за «Торпедо» болеет. Не за «Динамо», не за ЦСКА, а за «Торпедо».

– «Торпедо» – это рабочий класс, – твердо и спокойно отпарировал Ромеру.

– А другие не рабочий класс! – проворчал Павел Михайлович.

– Ладно, ладно, – примирительно махнул рукой Ромеру. – Прошу к столу.

«Интересно, из какого ведомства этот Павел Михайлович, – размышлял я – Из нашего? Я бы его знал. Из ЦК партии? Скорее всего».

Такого пестрого стола я отродясь не видел: горки крупно порезанных папай, бананы, какие-то незнакомые фрукты, на большой тарелке куски дымящегося мяса, совсем по-русски поджаренная картошка, в центре большая бутылка «Абсолюта», бутылки с вином и водой.

– Мариночке вина или немного водки? – Павел Михайлович приготовился разливать водку в большие фужеры.

– Водки, только очень-очень немного, – Мальвина села и с любопытством рассматривала стол.