Читать книгу - "Не забывать никогда - Мишель Бюсси"

— Сначала они заставят тебя признаться. Потом они тебя казнят. Они десять лет ждут этого момента. Десять лет Кармен Аврил мечтает отрезать яйца тому, кто изнасиловал ее любимую девочку. Десять лет она делает все, чтобы горечь утраты Осеан становилась еще острее. Десять лет Фредерик Мескилек, словно кастрюля-скороварка, подогревает свою ненависть, чтобы наконец взорваться и выплеснуть ее. Десять лет он мечтает наплевать на все христианские принципы и собственными руками задушить убийцу своей невесты.

— Это кретинизм, Пироз! Я невиновен!

Пироз тихо поднес свой стаканчик к моему. Этот идиот хотел чокнуться со мной! Я не пошевелился. Нисколько не обидевшись, он, резко закинул голову, одним махом опустошил стаканчик и застыл в этой позе.

— Я знаю, — наконец промолвил он.

Меня словно током ударило.

Он знает?

Что он знает?

Что я не виновен!

Капитан жандармерии медленно развязал ленточку, обвязывавшую свернутый в трубочку листок, и протянул бумагу мне.

— Тебе подарок, Салауи. Признаюсь, я бы не обрадовался, если бы ты оказался убийцей. Дебильный араб с одной ногой — это многое упрощает. Но я обязан признать очевидное: твоя ДНК не соответствует ДНК убийцы с красным шарфом. Ты, голубчик мой, не убийца.

Я лихорадочно схватил листок и вгляделся в бесконечные сочетания трех букв, похожих на те, что я видел в деле Морганы Аврил и Магали Варрон. В этот раз у Пироза нет никаких оснований лгать мне. Я облегченно вздохнул и устремил взор в иллюминатор, где уходящая ночь позволяла видеть море.

— Как давно вы это узнали?

— Вчера после полудня. Около семнадцати часов…

Я рассвирепел.

— Тогда к чему этот бардак, если вы получили доказательства моей невиновности? Кретинская перестрелка возле бывшего вокзала в Иф? Гиньоль в «Больших Карьерах» рядом с Изиньи? Какого хрена мы плывем на Сен-Маркуф?

Пироз забрал у меня листок с результатами экспертизы и снова свернул его в трубочку.

— Тише, Салауи. Радуйся. Силы правопорядка на твоей стороне. Они знают, что ты не виновен. Они тебя защищают. Тебе больше нечего бояться.

Я дернул рукой в наручнике.

— Тогда освободите меня, уроды…

— Я же сказал: спокойно. Честно говоря, результат меня не удивил. Но я никогда не скажу этого в присутствии Кармен Аврил, не хочу, чтобы она выцарапала мне глаза. Я никогда не верил в ее версию двойного убийцы, по крайней мере, не верил, что твое присутствие в те дни в Ипоре и в Изиньи является бесспорным доказательством, что ты убийца. С тех пор как мне поручили это дело, я разрабатывал другую версию. Это, знаешь ли, моя личная версия… более сложная.

— Валяйте выкладывайте, перед нами вся ночь.

— И все время утреннего прилива. Впрочем, сам увидишь. Чтобы не быть многословным, скажу лишь, когда Кармен Аврил уговорила всех членов общества «Красная нить» сыграть свои роли, чтобы загнать тебя в угол, она привлекла к своей бредовой затее и меня. Собственно, я сам ухватился за подвернувшуюся возможность.

— Не крутите вокруг да около, Пироз.

Капитан закашлялся. Похоже, он чувствовал себя неважно.

— Ты еще не понял? Объясняю. Я использовал тебя как приманку! Принял участие в спектакле, чтобы отвлечь их внимание. Потому что…

Пироз опять закашлялся. Я вспомнил содержание коричневых конвертов, последние этапы расследования, сомнения Моны-Алины. Миртий Камю знала своего насильника. Она и Моргана Аврил стали жертвами одного поклонника. У них было с ним свидание…

— Потому что вам удалось установить личность настоящего преступника? — едва ли не выкрикнув, спросил я.

Пироз знаком велел мне сбавить тон. Я продолжил, но, кажется, почти столь же громко.

— Я его знаю? Полиция проверила генетические отпечатки всех знакомых Морганы Аврил и Миртий Камю. Среди них не могло быть убийцы!

Я перевел дух и тут же спросил:

— При чем здесь эта хренова дилемма заключенного? Она как-то связана с этим бардаком?

Пироз загадочно улыбнулся.

— Через несколько часов ты все узнаешь, Салауи. Все предусмотрено. Все готово. Доверься мне. Прошу тебя лишь об одном: играй в их игру! В последние дни они постоянно обводили тебя вокруг пальца, так почему бы и тебе немного не поломать комедию? Только пока не говори никому о нашем разговоре. Пока никто не в курсе. Твоя невиновность должна оставаться тайной еще несколько часов. Это единственный способ заставить убийцу выдать себя.

— Достали вы меня с вашими идиотскими играми.

Открыв бутылку кальвадоса, Пироз налил себе четвертый стаканчик.

— За твое здоровье, Салауи. Через несколько часов все будет кончено. Ты будешь бел как снег. И сможешь отчалить куда угодно со своей ненаглядной Алиной.

Он взял стоявший на изголовье стаканчик и протянул мне, но я даже не подумал взять его. Пироз пожал плечами.

— Она запала на тебя, голубчик. Чем чаще она виделась с тобой, тем меньше она верила в твою виновность. Запомни хорошенько мой совет, Салауи. На этом корабле мы с ней — твои единственные союзники.

Мона?

Моя единственная союзница?

В эту минуту я испытывал к мышке-притворщице самое глубокое презрение.

Обман. Предательство. Разочарование.

Как могла Офели поставить ей 21 из 20?

«Не бросай ее, это женщина всей твоей жизни».

Женщина всей моей жизни?

Моя единственная союзница?

Я не знал, ошиблась ли Офели, ошибся ли Пироз.

Когда капитан, пошатываясь, покинул каюту, забрав с собой экспертизу, бутылку и оба стаканчика, я почувствовал, как меня обволакивает сильный жар, словно деревянная обшивка каюты превратилась в стены сауны; я задыхался. Странно, я вдруг вспомнил день, когда на крыше спортивной площадки при школе «Луиза-Мишель» я выкурил свой первый косячок с наркотой. В тот день я словно с цепи сорвался, сбросил с себя весь груз, пригибавший меня к земле.

Все к черту!

Я почувствовал облегчение. Я не виновен. У фликов есть доказательства.

Мне оставалось только сказать «прощай» тесной компании психов, которые чуть не свели меня с ума.

За исключением, быть может, Осеан…