Читать книгу - "Заговорщики. Перед расплатой - Николай Шпанов"

И Цзинь Фын уснула. Последнее, что она видела: командир опустил на нее жаркое шелковое полотнище большого–большого красного знамени, закрывшее от нее весь мир…

Мэй и У Дэ перевязали раненую Го Лин.

Из сада донесся настойчивый гудок автомобиля, еще и еще. Затем послышался грохот, словно ломали ворота, и через несколько минут удары посыпались на дверь дома. Звон стекла, треск ломаемого дерева — и стальной ставень загудел от тарана.

На несколько мгновений наступила тишина, потом удары раздались с новой силой. Мэй казалась совершенно спокойной. Никто, кроме нее самой, не замечал, как вздрагивала ее рука с часами, на которые она смотрела, почти не отрываясь. Вот глухой удар близкого взрыва заглушил даже грохот ударов по ставням, и Мэй оторвала взгляд от циферблата:

— Всем оставаться на местах!

Несколькими прыжками она взбежала на второй этаж и с жадностью прильнула к похожему на иллюминатор маленькому оконцу в конце коридора. Возглас неудержимой радости вырвался у нее из груди: вся окрестность была освещена ярким пламенем, вырывавшимся из окон церкви.

Так же стремительно Мэй спустилась обратно.

— Если бы на моем месте были вы, — скороговоркой обратилась она к связанному Баркли, — то через пять минут этот дом был бы подожжен…

— Вместе с вами и с этой компанией? — язвительно спросил Баркли.

— Нет, нас тут не было бы, а вы вместе с этими двумя идиотами были бы уничтожены огнем, как последние следы задуманного вами отвратительного преступления, так же, как та мерзость, которую вы спрятали в церкви.

— Такими дешевыми утками меня не проведешь, — презрительно сказал он.

— Хотите доказательств? Сейчас получите. Погасите свет! — приказала Мэй, под испуганными взглядами женщин подбежала к приводу ставней и приподняла на дюйм стальную штору одного из окон. Но этого дюйма оказалось достаточно, чтобы зарево пожара осветило всю комнату.

— К утру ваши головы будут красоваться на кольях у стены Тайюани! — в бешенстве крикнул Баркли.

Часы в столовой громко пробили двенадцать. Звон последнего удара еще висел в воздухе, когда послышалось нечто похожее на отдаленные раскаты грозы и задрожали стены дома. Этот гром все усиливался, нарастал, волнами ударялся в стальные щиты ставней.

Все удивленно насторожились. Мэй выпрямилась и, пересиливая шум, крикнула:

— Товарищи! Начался штурм Тайюани, который будет последним. На всем пространстве Китая, вплоть до южного берега Янцзы, больше не будет ни одного не разгромленного очага сопротивления врага… Слава свободному Китаю, слава китайскому народу и его коммунистической партии! Да здравствует вождь китайского народа председатель Мао Цзе–дун… — Она сделала маленькую паузу, чтобы набрать воздуху. — А теперь, тетушка У Дэ, возьмите острый нож. Вы, как повариха, управитесь с ним лучше всех. — Мэй подошла к Баркли. Его расширенный ужасом взгляд метался от одного лица к другому. — Идите сюда, тетушка У, — сказала Мэй и перевернула спеленутого веревками генерала лицом к полу. — Режьте! — И, почувствовав, как в ее руках судорожно забился Баркли, не удержалась от смеха. — Режьте веревки, тетушка У Дэ! Быстрее, время дорого!.. Встаньте, Баркли!.. Я к вам обращаюсь, вы… — повторила она, видя, что Баркли лежит, скованный страхом. — Встаньте, вы мне нужны в качестве носильщика…

Баркли поднялся и, задыхаясь от бессильного гнева, прохрипел:

— Вы преступница, и судить вас будут американцы…

— Возьмите раненую!.. — оборвала его Мэй. — Осторожней! Идите за мной. — Она перешла в кухню и три раза стукнула ногою в пол. В углу медленно поднялся большой квадрат пола, и полоса яркого света ворвалась снизу в тёмную кухню. В этом свете появилось строгое лицо Сань Тин.

— Все готово? — спросила Мэй.

Сань Тин с усилием отодвинула кусок пола.

— У Дэ, Тан Кэ, Ма Ню! — командовала Мэй. — Помогите опустить раненую в подземный ход.

Ма в нерешительности остановилась.

— А У Вэй? — негромко проговорила она.

— Он сделал свое дело вместе с товарищем Сяо Фын–ин — поджег склад чумных препаратов.

При имени Стеллы, которую подпольщики знали как изменницу, раздались возгласы удивления.

— Теперь они, надеюсь, уже далеко, — сказала Мэй. — Быстрее, быстрее, товарищи!..

Через несколько минут люк был поставлен на место и в кухне снова воцарилась темнота. За стенами дома продолжала грохотать буря все нарастающей канонады.

Канонада была слышна и в глубоком подвале, где находился "следственный отдел" объединенной американо–гоминдановской контрразведки.

Сидевший за столом рыжий американец приложил носовой платок к расковыренному прыщу и, страдальчески сморщившись, поглядел на появившееся на полотне крошечное пятнышко крови.

— Так вы, доктор, считаете, что девчонка не может говорить? — спросил он у стоявшего напротив стола японца в форме офицера гоминдановской армии.

— Может быть, через две–три недели… — неуверенно проговорил японец.

— Вы шутник! Через два–три дня на моем стуле будет сидеть какой–нибудь красный дьявол, если мы не заставим эту маленькую китайскую дрянь открыть нам, где находятся выходы из катакомб в город.

Японец со свистом втянул в себя воздух и молча поклонился. Американец ничего не мог прочесть на его лице и со злостью отшвырнул недокуренную сигарету.

— Вы должны заставить ее говорить!

Японец сжал кулаки у груди и виновато уставился на американца.

— Если бы вы, сэр, не применили к ней такой системы допроса, сэр. Если бы вы учли, что она еще совсем маленькая и не может выдержать того, что выдерживает взрослый человек, сэр…

— Не учите меня, — грубо оборвал его рыжий, — я сам знаю, что может выдержать китайский партизан! Эти дьяволы живучи!

— У нее был очень истощенный организм, сэр, — оправдываясь, пробормотал японец.

— Какого же чорта вы не предупредили меня!

— Если бы вы спросили меня, я сказал бы вам, сэр, что ей можно раздробить пальцы, можно даже вывернуть руки, но то, что вы сделали с ее животом, сэр… Это очень сильное средство, сэр.

— Подумаешь! — с кривой усмешкой проговорил американец. — Другим мы прикладываем к животу целые горшки углей, а эта не выдержала и одной пригоршни… Так вы категорически заявляете, что она больше ни на что не годна?

— Если вы не дадите нам хотя бы неделю на восстановление.

Тут до слуха американца докатились, наконец, раскаты непрерывных разрывов, грохотавших над городом. Он обеспокоенно поднялся из–за стола.

— Слышите?.. Не кажется ли вам, что в нашем распоряжении остаются часы? Не время разводить тут лечебницы для партизан… Я доложу генералу, что из–за вашей непредусмотрительности девчонка не дала нам никаких показаний.