Читать книгу - "Щучка - Маша Ловыгина"

Катя недоверчиво посмотрела на Машу.

— Вот права Сима-то — щука ты и есть! Как вцепишься — легче сдаться! А я спорить не буду. Иди с Богом. А уж я тебя дома подожду.

Маша, болтая бидоном, потрусила обратно. Что ж, щука так щука. Разве обидно? Даже, наверное, почётно.

Розу она увидела в палисаднике перед домом.

— Снова я, — Маша откашлялась. — Я за молоком. Меня Катя прислала, то есть я сама, потому что… — Маша поскребла ногтем угол деревянной калитки. — Не важно. У нас народу много в доме.

— У вас? — усмехнулась Роза и, приставив ладонь козырьком, насмешливо оглядела Машу. — Уж прям, считай, принцесса в их доме появилась! — Затем она раздвинула ветки и крикнула внутрь куста, — куда ж ты девалась-то?

— Что вы потеряли? — Маша, полная решимости сделать хоть что-то для Розы, тоже посмотрела вокруг.

— Да Белянка опять удрала… Была же во дворе со всеми. В ворота сиганула, не иначе, когда за… за Борисом приехали…

— Не переживайте! Она же постоянно гуляет одна. Я видела. Или на поле, или ещё где… Я найду её, — Маша повесила бидон на ручку калитки.

— Вместе пойдём, — ответила Роза и болезненно поморщилась. Лицо её вдруг побледнело.

— Всё хорошо? — озабоченно спросила Маша.

— Душно как-то. Перед глазами потемнело. Как вспомню его… — Роза потёрла горло и снова поморщилась. Потом сняла бидон и поставила его под куст шиповника за забором. Закрыв калитку, кивнула на дорогу.

— В ту сторону пойдём. Заодно продышусь. Если Белянка с заднего двора ушла, то только к пансионату.

— А хотите, я вам расскажу, как крыша горела?

— А оно мне надо? — нахмурившись спросила молочница.

— Нет, я не про то… Я ведь была там, представляете? То есть не совсем так. Меня там не было сначала. А была Тоня. Тоня очень хорошая, только немного запуталась. Но она сама, то есть Тоня, очень добрая. Так вот…

— Знаю я Тоньку. Непутёвая она.

— А мне кажется, что вы не правы. Извините, — возразила Маша. — Так вот, она там спала. А окна за решётками… Вот представляете, что бы случилось, если бы…

— Да не должна она была там находиться! — Роза вытянула шею, разглядывая пригорок по правую руку.

— Да, не должна, — легко согласилась Маша. — И пожара-то не должно было случиться! — Она остановилась и почесала нос, — Хвошня узнал, что я там, и поджёг крышу… А почему он это сделал? Ну, то есть, зачем ему надо было, чтобы я сгорела?

— Больно надо было тебя поджигать, — заметила Роза.

— Вот и я думаю, — Маша догнала её за несколько шагов. — Зачем? — она снова остановилась, будто споткнувшись. — Чтобы я уехала отсюда? А я осталась. И тогда он предложил мне жить в своём доме… Почему? Чтобы у него перед глазами была. И я, и Костя, и Люсьен…

— Дурак, — усмехнулась Роза.

— Дурак, — согласилась Маша. — Какая разница, где я живу в Николаевском, правда? На самом деле, он ужасный человек… Мне, конечно, жаль, что так получилось. Смерть — это страшно! А он смеялся. Когда я в сарае у Люськи была, кто-то решил меня напугать — поджечь хотел… Мне было очень страшно! Я думаю, это тоже был Хвошня. И в доме у Люськи! Откуда он так быстро появился? И что искал в доме? — Маша споткнулась о груду кирпича, сваленного прямо на дороге. — Ой, осторожнее тут!

Роза поотстала, постоянно крутя головой.

— Что можно искать в доме пьяницы и уголовника? — задала она вопрос и тут же крикнула, — Белянка! Зараза! Ты где?

— Доказательства… — Маша задумалась и обхватила себя за плечи. — Он хотел узнать про Зиночку… Про её отношения с…

— Да что вы все помешались на Зинке? — Роза даже ногой топнула. — Шалава она та ещё была! То с одним, то с другим! А мужики вокруг неё вились, как мухи над дерьмом! Что в ней было-то? Тощая, бледная… Одни глаза на лице — вот и вся красота!

— Ну да… — Маша согласилась. — Вы ведь сейчас про Николая Августовича говорите?

— И про него тоже… Да что по десять раз из пустого в порожнее переливать? Шалава она! Стал бы ей подарки Цапельский дарить, а? — Роза упёрла руки в бока.

— Вы про картину? Видели её?

Губы Розы скривились в язвительной улыбке:

— Все видели, как она её домой несла… Каждому, поди, по дороге только в нос не тыкала.

— Вот вы говорите, что мужики вокруг неё вились. А кто ещё?

— А что, мало?! Отстань ты от меня, Христом Богом прошу!

Они оказались на мосту. На другом берегу, между кустов, что-то белело.

— Глянь, не Белянка ли? — показала пальцем Роза.

— Конечно, Люська очень талантлив… И из него получится прекрасный художник, — Маша провела ладонью по тоненьким перилам. — Конечно, это вполне может оказаться правдой… Николай Августович не мог признать ребёнка, но и бросать тоже не хотел… Так получается?

— А разве нет? — согласилась Роза. — На ноже-то его имя было. Буква Л. В завитушках такая. Люсьен, значит… И нож-то серебряный, а мальчишка им палки строгал…

— Да, — кивнула Маша, — именно так.

— Валерка нашёл и к Цапельским понёс. Видать, поумнел наконец-то. Дошло до него, кто его жена была…

— Точно! — Маша посмотрела на бегущую воду под ногами. — Пошёл, а по дороге встретил… Кого же он встретил? Того, кто не хотел, чтобы все узнали. Но ведь в этом нет ничего зазорного… Завещание есть, а Костя всё равно бы поделился! Нет, кто-то очень не хотел, чтобы это случилось… Кто-то так ненавидел Зину, что…

Огромная пчела, или даже целый рой пчёл, вдруг впились Маше в затылок. Она успела только охнуть и зажмуриться. Боль была такой острой и горячей, что по её телу прошла колющая судорога. После того, как её окатило этой кипящей ослепляющей волной, навстречу пришла новая — ледяная.