Читать книгу - "Конец земной истории - Инна Бачинская"

…И вот событие грянуло! В смысле, произошло наконец. Так звезды встали. Два титана, два больших человека, опытный путешественник-психолог Олег Монахов и Алексей Добродеев, надежда и опора отечественной журналистики, встретились на явочной квартире, образно выражаясь – в почти семейном баре «Тутси», где за барной стойкой, как в разноцветном аквариуме, плавает неторопливой солидной рыбой хозяин заведения, он же бармен, Митрич – человек, суровый на вид, но сентиментальный в душе.

С чувством ностальгии, в ожидании тепла и дружбы, Монах переступил родной порог. Митрич оторвал взгляд от полируемого стакана и просиял:

– Олежка! Родной! Я уже и не чаял… исчез, пропал, никто ничего толком, даже Леша Добродеев. Вернулся, разбойник! – Голос его прервался, и он часто заморгал.

– Как ты, Митрич? – спросил Монах, в свою очередь чувствуя комок в горле.

Митрич махнул рукой:

– Все пучком, Олег, скрипим помаленьку. Что нам сделается! Ты сам-то как? Надолго? Может, хватит романтики? Может, бросишь якорь в родной гавани? Поставишь шхуну на прикол? – Митрич, как мы уже знаем, был сентиментален, любил говорить о море, хотя моряком никогда не был, а был, наоборот, сухопутной крысой.

– Может, и хватит, Митрич, может, и брошу. Не знаю пока. А у тебя тут, похоже, без перемен, что есть удивительно при нашей нестабильной жизни. Ты, Митрич, и есть та спокойная родная гавань, куда стремятся корабли.

– Спасибо на добром слове, Олежка. Перемены есть, как же без перемен. Вот телевизор новый, стойка. – Он с гордостью погладил поверхность стойки ладонью. – Хорошая девушка поет по пятницам и субботам, не попсу, а романсы. Люди специально приходят послушать. Стараемся. А как твой бизнес? «Зеленый лист», кажется?

– Бизнес пучком, Митрич. Меня не было полтора года и ничего. Отряд не заметил потери бойца. Иду по городу – ни одной знакомой рожи! Куда они все подевались? Студенты, коллеги, знакомые женщины, наконец? Раньше отбоя не было, а теперь… – Он махнул рукой. – Вот в чем вопрос, Митрич.

Митрич покивал и сказал:

– И все-таки она вертится, Олежка. Я, Леша Добродеев – мы твои друзья. Тут у нас убийство произошло недавно, так мы с Лешей часа два сидели, вспоминали, как вы с ним вычислили маньяка, и Леша сказал, что пишет про тебя книжку. Так что отряд заметил, очень даже, ты не думай.

– Спасибо, Митрич. Леши еще нет?

– Алеша звонил… да вот же он! – воскликнул Митрич, простирая руки к журналисту Алексею Добродееву, который картинно застыл на пороге.

– Христофорыч! – воззвал Добродеев. – Живой! Не ждал, боялся даже думать, а Митрич сказал, что ты вообще не вернешься! Ушел в дацан к далай-ламам, ходишь в оранжевой хламиде под черным зонтиком, четки перебираешь.

Они обнялись, затопали на месте, громко хлопая друг друга по плечам. Митрич снова прослезился и сделал вид, что ему в глаз попала соринка.

– Была у меня такая мыслишка, – признался Монах. – Тишина, покой, заснеженные пики, мысли о великом, но… не срослось! Оказалось, не готов ни морально, ни физически. Веришь, Митрич, твое пиво по ночам снилось! Как сижу я с Лешей за нашим столиком в углу, обсуждаем текущий момент, а ты в бабочке уже несешь пивко и фирмовые бутерброды с копченой колбаской и маринованным огурчиком. Поверите, слюной захлебывался. Слаб аз есмь, признаю и печалуюсь.

– Я сейчас! – встрепенулся Митрич. – Садитесь, ребята!

Они уселись. Добродеев молча рассматривал Монаха.

– Что? – спросил тот наконец.

– Не верю, что ты вернулся. Насовсем или как?

– Вернулся. Не знаю пока. Думаю, насовсем. Ну, разве что буду выскакивать на пару месяцев глотнуть свежего воздуха. Надумал вот купить квартиру.

– У меня есть классный брокер, – обрадовался Добродеев. – Не вопрос. Слушай, Христофорыч, а ты действительно жил в монастыре? Я иногда позванивал Жорику, он держал меня в курсе.