Читать книгу - "Три цвета одного убийства - Михаил Март"

Визит в офис рекламного агентства «Сфера» был запланирован. О ночном происшествии уже все знали. Информация здесь распространялась со скоростью Интернета.

К сожалению, с самого утра полил дождь, и довольно сильный. Подполковник домой не заезжал, а потому остался без зонта. Для компании он взял с собой капитана Шувалова – у парня цепкий взгляд, он умеет замечать мелочи, на которые другие не обращают внимания. Они появились в офисе спустя полчаса после начала работы. Лица у людей были опечалены. Их можно понять. По словам Меловани, фирма рассыплется, если ее не держать в сильных руках и не подстегивать кнутом, как это делал Зверев.

Трубецкой с Меловани расстались в начале шестого утра. Ираклий Георгиевич довез следователя до своего дома, где Трубецкой оставил машину, и отправился спать.

Трубецкой не рассчитывал увидеть его на работе – мужик перенервничал и ему следует прийти в себя. Представителей закона в своем кабинете приняла его партнерша Наталья Павловна Загорская, о которой Трубецкой много слышал. Кабинет-мастерская располагался на последнем этаже здания со стеклянной покатой крышей. Повсюду стояли столы, на которых были разложены эскизы разных размеров, возле окна – рабочий стол с компьютером. Светлое помещение украшали огромные кадки с пальмами и другими экзотическими растениями.

Секретарша с длинными ногами доложила хозяйке о визите сыщиков, и Загорская тут же их приняла.

В этой женщине, помимо ее неординарной внешности, чувствовался вкус. В одежде прекрасно сочетались белый, бежевый и коричневый цвета. Они очень подходили к ее чайного оттенка глазам и белокурым локонам. Великолепную форму губ она подчеркивала яркой помадой. Эта женщина умела себя преподнести. Возраст угадывался с трудом. От тридцати до сорока. Но это все мелочи. Трубецкой полагался на первое впечатление. Будь она актрисой, подумал он, ей доверили бы роли роковых женщин.

Загорская поздоровалась. Голос ее звучал загадочно и сексуально:

– Сегодня меня разбудил звонок Ираклия. Кошмарная новость. На меня как будто ушат холодной воды вылили, и я уже не смогла заснуть. Проходите.

Она повернулась и направилась к креслам. Белые пушистые кресла и диван выгодно смотрелись на фоне темного паркета. Между ними стоял круглый стеклянный стол, тоже заваленный рисунками. Шувалов подтолкнул локтем Трубецкого и кивнул на стену. В нее были вбиты деревянные вешалки, расположенные рядом, но на разной высоте. На одной висел прозрачный плащ, а на другой – кожаный костюмчик черного цвета, укрытый целлофаном: юбка и жилетка, по всей видимости, мокрые, но, возможно, бликовал целлофан. Неожиданный сюрприз. Разговор придется начать не так, как было задумано.

Когда все трое уселись, подполковник пошел в атаку:

– В каких отношениях вы были с Владленом Зверевым?

– Как мне к вам обращаться? – спросила хозяйка кабинета.

– Денис Иванович. Я следователь, а рядом капитан полиции Василий Шувалов. Можно без отчества. Мы беседуем без протоколов. Надеюсь, до этого дело не дойдет.

Очаровательная блондинка кивнула.

– Отношения были деловыми на работе и дружескими вне службы. Если вы подразумеваете большее, то ошибаетесь. Одно время я была девушкой Ираклия. Это он познакомил меня с семьей Зверева. Я подчеркиваю, с семьей. Я дружу с Кирой. Сегодня ночью мы около часа болтали по телефону. Обе страдаем бессонницей.

– О каком времени идет речь?

– Точно не скажу. В два ночи, может, раньше. Я только на работе смотрю на часы. Вчера у меня болела голова. Я выпила снотворное и позвонила Кире. Хотела отвлечься на какое-то время, а потом заснуть. Так все и получилось. Уснула, не раздеваясь, а потом меня разбудил звонок Ираклия.

– Вы поддерживаете с ним тесные отношения?

– Только дружеские. Пылкая страсть быстро проходит. Тем более когда люди начинают заниматься общей работой. Может, я не очень хороший художник, но прекрасный организатор и умею ладить с людьми, а также отбирать из толпы самых талантливых.

– Как этот, например? – неожиданно спросил Шувалов.

Он взял яркий рисунок со стола и повертел в руках. Трубецкой заметил на эскизе инициалы: А. К. Такие же стояли на тех, что они видели в квартире погибшего.

– А вы, я вижу, разбираетесь. Сыровато, но талантливо. Эта девушка еще не вошла во вкус. Но у нее есть перспектива. Я недавно взяла Алину на работу. Ее приметила жена Владика. У Киры свои галереи. Она знаток живописи. Алина принесла ей свои работы для молодежной выставки. Они, к сожалению, не подошли, но она связала девушку с мужем, и нам ее творчество понравилось.

– А.К. – это инициалы? – уточнил подполковник.

– Да. Алина Крутицкая. Очень старательная девушка и совершенно неизбалованная. Прекрасное виденье, чувство перспективы, размах и нестандартные решения. Далеко пойдет… Правда, теперь я уже ничего не знаю. До меня все еще не доходит реальность происходящего. Как так? Был человек – и нет его. Будто почву из-под ног выбили. Мы с Ираклием не удержим на плаву фирму. В деле исчезло главное звено. Заменить Владика невозможно.

– Вы знаете, где его убили? – спросил Трубецкой.

– Знаю. Именно в той квартире нас с Владиком и познакомил Ираклий. Владлен был со своей девушкой, а Ираклий привел меня. Тогда никто не предполагал, что мы станем партнерами. Просто зашли к приятелю Ираклия выпить хорошего вина. Все выглядело очень безобидно. Владлен умел создавать о себе хорошее впечатление. Следующий визит мы нанесли к нему домой. Так я познакомилась с Кирой. Тогда-то Ираклий мне и сказал, чтобы я не упоминала при Кире о квартире на Фрунзенской и подружках ее мужа. Я была поражена. Кира – красавица. Ей десяток таких девчонок в подметки не годятся. И у меня появилась какая-то брезгливость к Владлену. Но это никак не отражалось на нашем сотрудничестве.

– Хорошо, – кивнул Трубецкой. – У вас было время подумать. Вы хорошо знали Зверева. Кто, по-вашему, мог его убить?

– Я не верю в то, что его убила взбалмошная девчонка. Он не хватал женщин с улицы и если пытался кого-то заманить в ловушку своего обаяния, то предпочитал взвешивать шансы на победу. Владик не умел проигрывать. Он от рождения лидер. И только будучи уверенным в успехе, мог завлечь женщину в свою берлогу. А это значит, что она не стала бы оказывать сопротивления. И потом, он сильный мужчина и не позволил бы себя ударить.