Читать книгу - "Цена случайной ночи - Марина Серова"

Я поняла, что речь идет о Ксении и Даниле, только, наверное, их отношения уже перешли через понятие «дружба».

— Но они, наверное, мало что смогут вам сообщить полезного, — пожал плечами Никита Владимирович. — К тому же Тамара говорила, что на общение с ними у нее вообще почти не остается времени. Так, перезваниваются иногда, вот и все.

— Значит, у нас на руках только дело Гаршина да семейный конфликт насчет наследства, — задумчиво произнесла я.

— Наверное, да, — согласился Костин. — И дело Гаршина мне представляется приоритетным. Хотя частный детектив, безусловно, вы, а не я, и вам решать, что делать. Я, как мне кажется, сообщил все, что знал. Если что… — Никита Владимирович принялся хлопать себя по карманам, потом почти подбежал к письменному столу и, рывком выдернув один из ящиков, порылся в нем и вытащил свою визитку. — Вот, звоните мне по этому номеру, в кабинете меня не всегда можно застать.

Я взяла визитку, поблагодарила экспансивного судью за достаточно подробную информацию и вышла из кабинета. Проходя по коридору, я встретилась с теми двумя женщинами, которые были у Костина в кабинете, и не удивилась, что они проводили меня недовольными, даже уничтожающими взглядами. Что ж, женщины в возрасте не очень жалуют своих более молодых подруг, справедливо считая их удачливыми соперницами.

Безусловно, мне было абсолютно наплевать на реакцию этих женщин, у меня были свои задачи, требующие решения. Но все же приятно почувствовать себя молодой и красивой победительницей. Зарядившись от этого маленького эпизода энергией, я была готова продолжать дело. Но для этого стоило еще раз обратиться к своим костям, а это было возможно только дома. Именно туда я и направилась.

* * *

Приехав домой, я первым делом достала свои магические косточки и раскинула их, присев на диван. Вот что мне выдали мои маленькие оракулы:

20+25+10 — «Да, действительно жалок тот, в ком совесть не чиста».

Ну что ж, надеюсь, что это камень не в мой огород. Даже если мне и приходилось врать в своей жизни — а мне, каюсь, действительно приходилось это делать, и весьма часто, — никак не могу сказать, что совесть моя нечиста. Видимо, они имеют в виду или судью Антипова, или адвоката Лисицкого, или их обоих, что всего вероятнее. И это еще раз говорит о том, что с ними необходимо встретиться. Нет, все-таки хорошо, что я стала частным детективом, а не пошла работать в народный суд или не осталась в прокуратуре. Не нужно теперь брать взятки и заключать сделки с собственной совестью, оправдывая законченных преступников и упекая за решетку невинных людей. Живу сама по себе, делаю свое дело, которое приносит доход, да еще и удовольствие — что еще нужно?

А еще нужно выпить кофе. Но это уже прямо сейчас, немедленно. Любимый напиток был приготовлен очень быстро — благо, что зерна у меня давно перемолоты, — и, поглощая кофеек, я думала о предстоящих делах.

Итак, дело Гаршина поставило перед Тамарой Шуваловой серьезные проблемы — это однозначно. Неизвестно, правда, они ли стали причиной ее гибели, тут еще надо разбираться. Прежде всего с Антиповым и Лисицким. Кроме того, чтобы ясно видеть всю картину, необходимо составить себе представление о том, что это за такие сердобольные и заботливые родственнички у незадачливого налетчика. Что это за круг? Каковы люди? Хорошо бы познакомиться с материалами «дела» Гаршина, узнать его подробности. Может быть, придется встретиться и с самим подследственным, посмотреть, что там за птица такая. Хотя понятно, что он-то лично не убивал, поскольку из камеры сделать это весьма затруднительно.

Порывшись в своей обширной коллекции визиток, я отыскала номер телефона адвоката Лисицкого Льва Романовича.

Голос человека, привыкшего к публичным выступлениям, был профессионально хорошо поставлен и даже приятен. Он довольно быстро согласился на встречу со мной, предупредив, правда, что очень занят, но минут пятнадцать уделить сможет.

Я снова засобиралась в путь-дорогу. Собственно, контора Лисицкого находилась не очень далеко от моего дома, и я снова решила пройтись пешком.

— Здравствуйте, здравствуйте, — с елейной улыбкой встретил меня Лев Романович. — Присаживайтесь, рассказывайте, что у вас за проблемы.

— Да проблемы, в общем-то, не у меня, — вздохнула я. — Я по поводу дела Гаршина.

Лисицкий понимающе закивал:

— Ну что я вам могу сказать? Дело это неоднозначное весьма… Но вам, наверное, более интересны предположения относительно возможности, скажем так, вовлечения моего клиента в другое дело…

Я кивнула.

— Мне кажется, что это абсолютно друг с другом не связано, — убежденно проговорил адвокат. — Если у нас подследственные будут убирать судей, то сами подумайте, что получится.

— Беспредел, — догадалась я.

— Вот именно! — с жаром воскликнул Лисицкий. — Вот именно! Я незнаком с подробностями убийства Шуваловой, да это меня, собственно, не так уж интересует, — чуть усмехнулся адвокат. — Но я предполагаю, что вам следует искать подозреваемого вне рамок того поля, на котором действую я.

— То есть не в окружении Гаршина? — теперь уже усмехнулась я.

— Конечно, — простодушно согласился Лев Романович. — Конечно.

— Ну а все же, можно полюбопытствовать, в чем обвиняют вашего клиента?

Лисицкий покачал головой, внимательно на меня посмотрел и ответил:

— Покушение на убийство. Но… Понимаете, Таня, в чем дело? Свидетелей того, что именно мой клиент, подчеркиваю — именно мой клиент, действовал в паре с убитым, нет. Пострадавший сначала опознал его, потом изменил свои показания, что он, мол, не совсем уверен, что тогда видел его. Понятное дело — человек находился в состоянии аффекта, испытал шок, поэтому мог ошибиться. Восприятие действительности в момент нападения и уже потом, в более спокойной обстановке милицейского кабинета, — две большие разницы.

— Значит, пострадавший изменил показания? — уточнила я.

— Да. Именно поэтому я взялся за это дело. Я, знаете ли, не занимаюсь абсолютно проигрышными делами. А здесь… Гаршин был в приятельских отношениях с убитым на месте происшествия Романовым. Но и все… И еще он похож на того человека, именно похож, — Лисицкий поднял вверх указательный палец, — на того, кто вломился в квартиру пострадавшего вместе с Романовым в тот роковой день.

— И еще, я слышала, он наркоман, — продолжила я.

— Медицинского заключения по этому поводу нет, — парировал Лисицкий. — Так что нет и доказательств. Ну а если даже это и так? Все равно ничего не доказывает. Кроме самого пострадавшего, моего подзащитного Гаршина в районе места преступления в тот день никто не видел. Отпечатков пальцев милиция не нашла.

— Потому что, наверное, они были в перчатках, — с невинным видом предположила я.

— Отпечатков нет, — невозмутимо продолжал Лев Романович. — Пострадавший в конце концов опознать Гаршина не сумел. Обвинение, правда, ссылается на кожаную куртку Гаршина, на боку которой было обнаружено отверстие от пули. Якобы тот самый пострадавший стрелял после Романова еще и в Гаршина, но сумел лишь прорвать куртку на боку, не причинив тому более никакого вреда. Мол, это доказывает вину Гаршина. Но вы же понимаете, Таня, как юрист, что сие не доказательство! Потом, прокурор еще упоминает пистолет. У моего клиента изъяли пистолет. Но из него не было выпущено ни одной пули — баллистическая экспертиза это доказала. То есть пострадавший, возможно, сам открыл стрельбу первым.