Читать книгу - "Потрошитель человеческих душ - Алексей Макеев"

— А ты философ, Лева.

— В моей профессии нельзя иначе, а то с ума можно сойти, если общаться только с преступниками.

Гончаренко ждал Гурова на улице перед входом в здание ГУВД.

— Здравия желаю, Лев Иванович! Вот вам водитель… ты не сутулься, Кикин, не сутулься. В ваше распоряжение и Кикина, и мою служебную машину. Она без опознавательных надписей.

— Хорошо, — кивнул Гуров и внимательно посмотрел на водителя. — Какой стаж за рулем, Кикин?

— Н… не знаю, лет шесть, наверное. Армия, потом полиция. Ни одной аварии, между прочим.

— Не попадал или умудрялся в критической ситуации избегать аварии?

— Да всякое бывало, — с интересом посмотрел на Гурова Кикин.

— Бегом переодеваться! — приказал Лев. — Через час без формы с машиной здесь. Вопросы есть?

— Есть, — тут же ответил Кикин, шевельнув складками наголо обритого черепа. — Бензина маловато, если вы собираетесь много ездить.

Гуров с крайним изумлением посмотрел на Гончаренко, а тот, в свою очередь, озабоченно и с некоторым неудовольствием уставился на своего водителя и пробормотал:

— А… ну, решим, конечно. Ты чего же, Кикин, мне сразу не сказал, что у тебя бензин на нуле?

— А он не на нуле. Просто, если по оперативным делам мотаться, в самый неподходящий момент кончиться может.

Теперь настал черед Гурова с некоторым изумлением посмотреть на молодого водителя. Парень оказался сообразительным.

Через полтора часа Кикин, переодетый в джинсы и футболку, привез Гурова с помощниками на улицу Семашко к Центральному парку культуры и отдыха «Рюминская роща». Серая «Хонда» плавно остановилась перед самым знаком «Остановка запрещена». Кикин опять проявил сообразительность. Еще пять метров и пришлось бы «козырять» удостоверениями, когда нагрянет кто-то из сотрудников ГИБДД.

— Пошли, ребята, — вылезая из машины, сказал Лев, — а ты, Кикин, сторожи технику.

В сопровождении Матурина и Нефедова он вошел на территорию парка и неторопливо двинулся в сторону скандально знаменитого Рюминского пруда.

— Начинаем работать головой. Что с моим заданием, Леша?

— Карту я составил, — озабоченно ответил Нефедов, — только она в машине осталась. Вы же не сказали. Сбегать?

— Зачем? Раз ты ее составлял, то должен на память помнить все.

— Что за карта? — поинтересовался Матурин.

— Докладывай, Алексей, докладывай! — приказал Гуров, заложив руки за спину и наклонив голову.

— Так, карта, — начал Нефедов, поглядывая на капитана. — Значит, я собрал все сведения о задержаниях и изъятии наркотиков объемом больше одной дозы по городу и пригородам и нанес на крупномасштабную карту. А еще я нанес на нее точки распространения и маршруты наркоканалов. Два межобластных и восемь внутриобластных. Это все, что мне было доступно. Кое-кто со мной серьезно разговаривать не захотел, но я помню, что вы мне, Лев Иванович, советовали, и не настаивал.

— Правильно, не надо пока привлекать к себе внимания особо рьяным поведением. Теперь ты, Игорь. Послушай, что Леша перечислит, и сделай свои замечания и уточнения. На память.

Гуров специально устроил этот «мозговой штурм». С одной стороны, он хотел лишний раз проверить, а не ошибся ли в профессионализме и талантах своих помощников, а во-вторых, хорошо знал по себе, что такая разминка ума активизирует мозг лучше любого допинга.

Нефедов перечислил все точки, нанесенные на карту, и, судя по тому, что Матурин его ни разу не перебил, он практически ни разу не ошибся. Ни в датах, ни в объемах, ни в фамилиях и кличках задержанных. С памятью у лейтенанта было все в порядке.

Матурин добавил лишь несколько уточнений и четыре задержания, о которых Нефедов не упомянул. О них лейтенант просто не знал. А потом Матурин добавил информацию, которую почерпнул от своей агентуры. По его мнению, наркоту выращивали где-то совсем недалеко от города и в большом количестве. Этого он своему начальству еще не докладывал.

Гуров перечислил несколько пригородных районов Рязани, где, по его мнению, могли выращивать коноплю. Теперь пришло время удивляться оперативникам.

— Когда это вы успели? — спросил Матурин. — И с географией познакомиться, и выводы сделать?

— А с географией и выводами я сюда приехал, впечатление составил еще в Москве. Собственно, поэтому и приехал, что от вашего начальства ждать активных действий почему-то не приходится. Не знаете почему?

Оперативники усмехнулись, неопределенно дернули плечами и стали смотреть в разные стороны.

— Правильно, — похвалил Гуров. — Сор из избы выносить не стоит. Полковник из Москвы приехал, полковник уедет назад, а вам тут работать. И кто его знает, этого полковника, а вдруг он снюхался с вашим начальством!

— Зачем вы так, Лев Иванович? — недовольно возразил Матурин.

— Нормально все, Игорь. Я не жалобы принимать приехал и не разбираться, кто и что собой представляет. Времени у меня на это нет и власти тоже. Я опер! И работать приехал как опер!

— Так давайте начнем работать, что ли, — предложил Матурин. — Идея ясна, фронт работы обозначен. Вперед? Только я предлагаю разделиться для большей эффективности. Каждый берет себе территорию и обследует ее…

— А я и не собирался вас катать всем гамузом, — проворчал Гуров.

Настроение у него никак не улучшалось, несмотря на то что помощники у него оказались толковыми специалистами и с ними можно было сделать многое. Неприятно было сознавать, что ты приехал сюда как представитель всемогущего министерства, на тебя, вольно или невольно, тоже смотрят как на всемогущего, а ты только и можешь, что организовать и подтолкнуть розыск. В то время как сытые морды тех, кто на тебя взирает здесь, на местах, кто должен был бы эту работу давно уже начать делать, усмехаются и приветливо машут тебе ручкой. Молодые же опера смотрят на тебя понимающе и снисходительно — конечно, что ты можешь сделать, коль ты такой же «попка», как и мы, только у себя в министерстве.

Сделать Гуров мог, и сделать многое, но для этого он должен приехать с официальной проверкой, с полномочиями проверяющего лица. Тогда он официально собрал бы массу материала, на основании которого полетели бы погоны нерадивых работников и откровенных преступников. А сейчас он был в положении человека, который все видит, все понимает, а сделать ничего не может. Любой его рапорт в министерстве расценили бы как результат того, что он занимался в Рязани не своим делом, сводит счеты с кем-то по своей инициативе или по просьбе кого-то другого. Тут и Орлов не поможет. Кстати, именно Орлова он в первую очередь и подставит своей «самодеятельностью».

Обсудив задачу на сегодняшний день, Гуров посадил помощников в машину и отправился по маршруту их высадки. Нефедова он высадил в районе поселка Октябрьский, где, помимо частного сектора, имелись три дачных кооператива, а капитана отправил обследовать пригородные и очень старые дачные участки на так называемой Лисьей горе. Обилие перелесков, дубовых рощ, березняков и сосняков, разбросанные дачные кооперативы, часть которых расплывалась по брошенным в постсоветское время полям, а часть уходила именно в лесочки и дубравы. Эти участки и товарищества образовались еще в 60-е годы, в самом начале кампании по выделению участков населению. Сюда ходил пригородный автобус, хотя по прямой от окраины города было всего километра два. А еще здесь имелся свой участковый пункт полиции.