Читать книгу - "Рок-н-ролл под Кремлем - Данил Корецкий"

– Это слова плохого американца! – надулся Спайк. – Не патриота…

Две девушки в коротких юбках взгромоздились на табуретки у стойки, и внимание переключилось на них, поэтому тема патриотизма не получила продолжения.

– Интересно, как они прошли? – негромко спросил Эдвард Файн. – Сюда не пускают посторонних…

– Наверное, они из Кей Джи Би, – понизил голос Роберт Кикселла.

Кертис Вульф расхохотался. Девушки обернулись с поощряющими улыбками. Кертис им подмигнул. Эдвард Файн нагнулся и что-то пошептал ему на ухо. Вульф покачал головой.

– Здесь кругом Кей Джи Би, – оглядевшись, продолжил Роберт. – В ресторане это был переводчик. И один официант – такой рыжий, он не отходил от нашего столика и слушал все разговоры…

Вульф снова засмеялся.

– Ну а сейчас, где ваше Кей Джи Би? – спросил он. – Сейчас мы сами, без посторонних…

«Ты, ты и есть агент тайной полиции!» – думал Спайк Эммлер, прожигая Кертиса ненавидящим взглядом.

– Сейчас они оставили нас в покое, – сказал Роберт. – Но ненадолго. Вечером мы пойдем в театр, и агентом будет наш гид…

– Мы еще пользуемся свободой, – сказал Эдвард Файн. – Каждый делает то, что хочет, только на экскурсии собираемся вместе. А русские, когда выезжают за границу, обязаны держаться группой. И даже гулять должны по пять человек, во главе со старшим!

Анастасия допила свою колу и поморщилась.

– Господа, это скучно! Давайте поговорим о Москве!

– Я понял, как надо пить водку, – откликнулся на ее предложение Эдвард Файн. – Все дело в закуске. Соленые грибы и к-хаш-шенная капуста обогащают водочный вкус!

– Раньше в «Славянском базаре» подавали с-тю-день… Так вот этот с-тю-день лучше всего обостряет вкус водки! – Спайк достал клетчатый платок и высморкался.

Кертис перестал смеяться, но продолжал улыбаться.

– Вы когда прилетели, Спайк?

– Позавчера, как и все. А что?

– Ничего. Просто я не видел вас в самолете.

– Ну и что? Вы летели из Нью-Йорка, а я из Вашингтона…

– Мы тоже летели из Вашингтона, но вас не видели, – поддержал Кертиса Джонни, и Билли немедленно согласился.

– Не видели. Точно. Как-то странно…

Спайк раздраженно махнул рукой:

– Да что здесь странного?! В самолете сто пятьдесят мест! Вы в каком салоне летели? В первом? А я сидел в хвосте, справа, у окна! Не пойму, к чему этот разговор? Не пешком же я пришел в Москву? И не на подводной лодке приплыл!

– Не на подводной лодке – это точно, – Кертис все еще продолжал улыбаться. – Просто откуда вы знаете, какой был раньше стюдень в «Славянском базаре»?

– Мне официант сказал! Тот самый, рыжий! Возможно, это провокация Кей Джи Би… Но зачем им стюдень? Скорей всего, он и правда очень подходит к водке.

– Надо попробовать, – сказал Кертис Вульф, затягиваясь сигарой. – Вы как, Спайк, не против?

– Совершенно. После театра можем пойти в ресторан, там наверняка подают.

Кертис выпустил дым кольцами, посмотрел, как они догоняют друг друга.

– Увы, я не пойду в театр. Мне надо работать.

* * *

В восемнадцать тридцать Кертис Вульф стоял на Берсеневской набережной напротив забранной в строительные леса Никольской церкви. На шее у него – «Пентакс» с мощным объективом, в руке – плоская коробочка фотоэкспонометра. Кертис переводил взгляд с экспонометра на небо и, сосредоточенно двигая могучими челюстями, настраивал фотоаппарат. Настроив, он сделал несколько снимков со стороны главного входа и со стороны апсиды. Не вполне удовлетворенный результатом, он подошел вплотную к северной стене, свободной от лесов, расстегнул сумку с надписью «NY Travel», достал газету «Майами геральд трибюн» и, расстелив на асфальте, улегся на нее спиной. Объектив, как стартующая ракета, поднялся вверх, нацелившись на церковные купола, затвор протяжно щелкнул еще несколько раз. Затем американец встал и спрятал газету обратно в сумку.

– Гля, дает! По земле валяется, как свинья! Нажрался русской водки!

Неподалеку на скамейке, забравшись на сиденья с ногами, сидела группа подростков. Рыжий и худой, как глист, паренек хохотал и показывал пальцем:

– Эй ты, ты чего, пьяный? Или дурной?

– О-кей! – жизнерадостно отозвался Кертис, ни черта конечно же, не понявший, и задрал вверх большой палец. – Вери гуд!

Подростки закатились визгливым смехом. Кертис одарил их в ответ широкой улыбкой.

– Пиониэр! Кам-соу-моул! Дрю-щ-щба!

Однако на всякий случай он спрятал в сумку свой роскошный фотоаппарат и, продолжая улыбаться и оттопыривать вверх большой палец, удалился прочь.

Еще полчаса Кертис Вульф бродил по живописным сумрачным переулкам – бродил, как могло показаться со стороны, бесцельно, неупорядоченно, и в лице его было нечто такое, что случайный прохожий вполне мог принять за растерянность, и даже подумать, что этот иностранец (ну явно иностранец! и явно буржуй!) заблудился. Однако в конце своих скитаний Вульф очень удачно вынырнул из какого-то переулочка всего в нескольких шагах от «Интуриста». У входа в гостиницу стоял только что выгрузивший последнюю группу интуристов автобус. Кертис почему-то заинтересовался автобусом, и даже попытался заглянуть в опустевший салон.

– Вы забыли что-то? – спросил его знакомый женский голос.

Кертис остановился. На тротуаре стояла строгая девушка-гид в черных очках буквой V. Лиловый плащик из болоньи, в котором она сопровождала группу, висел теперь на ее руке, и Кертис лишний раз смог убедиться, что у девчонки поразительно тонкая талия, невероятно стройные ноги (мода на мини уже просочилась сквозь «железный занавес») и чертовски милая мордашка. А строго-непроницаемое выражение на этой мордашке, подчеркнутое черными очками, делает ее похожей на симпатичную хищницу-осу из детского мультика.

– Вы уронили свою поклажу в автобусе? – повторила вопрос девушка. Английские фразы, выходившие за рамки экскурсионных монологов, она строила несколько неуклюже.

– Нет, нет! – заулыбался Вульф. И для верности прибавил: – Все свое ношу с собой!

– Да, – сказала девушка без выражения. – Это хорошо.

Помедлив секунду, она повернулась и зашагала в противоположную от гостиницы сторону.

Если бы не эта заминка, Кертис Вульф, возможно, просто проводил бы ее глазами и отправился в «интуристовский» бар пить настоящую «Столичную» и рассматривать девушек в коротких юбках, строя на их счет разные похабные планы. Но секунда промедления вселила в него надежду.

– У вас, как я понял, закончился рабочий день? – спросил Вульф, догоняя девушку

Он держался с той простодушной нагловатостью, с какой держатся все эти парни с длинными патлами и задницами размером с мячик от пинг-понга. Но нагловатость его была какой-то… приобретенной, что ли. Наигранной.