Читать книгу - "Амулет сибирского шамана - Наталья Николаевна Александрова"

Аля выглянула в окно и увидела, что к медпункту приближается кабина от старого грузовика, поставленная на два колеса, а сзади был кузов, похожий на большое деревянное корыто.

Николай остановил своего уродца перед медпунктом и крикнул Але, чтобы открыла дверь. Она выбежала на улицу и увидела в низком кузове что-то накрытое брезентом, под которым угадывались очертания человеческого тела.

Сердце у Али ухнуло вниз, уж слишком свежи были воспоминания об утопленнике. Неужели еще один труп?

– Принимай раненого! – сказал Колька и откинул брезент.

Аля увидела только кровь, которая заливала все вокруг. Сжав зубы и опершись о борт, она заставила себя перевести взгляд на лицо раненого и узнала Василия Долгова. Лицо его было бледным как скатерть, но нетронутым, в то время как вместо тела была мешанина из крови и рваной одежды.

– Что это? Ты кого привез? – пролепетала она.

Тут подоспела вездесущая Медведишна и ввела ее в курс дела. Оказалось, что Васька, маясь дурью без своего трактора, решил отправиться в лес за весенними грибами, точнее, жена его выгнала, чтобы не мешался под ногами.

Пошел налегке, сказал, недалеко, он полянку хорошую знает, быстро вернется. Жена только рукой махнула – хоть бы и до вечера где-то ходил, лишь бы дома на нервы не действовал.

Да видно, нарвался в лесу на медведя, они весной голодные и злые. А у Васьки, как назло, ни ружья, ни дубины какой не было, вот медведь его и порвал.

– Что делать? – пролепетала Аля. – Его же в больницу надо, а что я-то могу?

Тут кто-то отодвинул ее крепким плечом, и Аля увидела рядом Александра. Он прикоснулся к шее раненого, потом открыл веки. Аля вздрогнула, потому что глаза настолько закатились, было видно только белки.

– Он умер? – шепотом спросила она, опасливо оглянувшись на Медведишну.

– Жив пока, – вздохнул доктор, – но…

– Помирает! – ахнула Медведишна. – Помирает Василий, пойти жену позвать…

– Ты, тетка, иди отсюда, – посоветовал Александр, не оборачиваясь, – и народ не баламуть там. Деда Михея позови, пускай сюда идет! Николай, помоги его внутрь занести!

– Это зачем? – пролепетала Аля. – Его же в больницу надо!

Александр ответил только тогда, когда они занесли раненого в медпункт и положили на стол.

– Вот что, Алевтина, – начал он, – везти его куда-то сейчас никак нельзя. У него весь живот располосован, пока довезем, растрясет совсем, кровью истечет. Опять же, воспаление начнется, в животе это быстро. Да и кто повезет-то? На чем? Мост так и не починили. Вертолеты ведь к вам не летают… – хмыкнул он. – Эх, деревня! Каменный век!

– Так что делать-то? – Аля всхлипнула.

– Не реви! – строго сказал он. – Что делать, что делать? Помогать мне будешь! Готовь инструменты, какие есть! Да вот у меня тут… – он кивнул на чемоданчик, который внес подошедший дед Михей.

Деда Александр выбрал за то, что тот капли спиртного в рот не брал, оттого в старости руки его не дрожали. Был он когда-то знатным охотником, теперь, конечно, глаза уже не те, но…

– Ох ты, елки зеленые! – лаконично высказался дед Михей, увидев раненого.

– Что еще скажешь, дед?

– А то и скажу, что не медведь это! Васька не пьяный был с утра, мужик здоровый, что ж, так и ждал бы он, когда его растерзают? Убежал бы от медведя-то…

– А кто – волки?

– И на волков не похоже… – Дед покачал головой. – Рысь, что ли… А кто его нашел?

– Николай говорит, что на дороге он лежал, видно, выполз из последних сил…

– Ну не знаю… быть такого не может…

Пока Александр разбирался с инструментами, дед Михей ловко наладил яркий свет над столом, потом помог Але разрезать окровавленную одежду.

Последующие три часа Аля смотрела только на руки Александра. Казалось, что они жили как бы сами по себе, что они сами знали, что делать. И они делали. Аля ни о чем не думала, она сосредоточилась на том, чтобы подавать инструменты и проверять, жив ли раненый.

Дед Михей снаружи отгонял деревенских.

Она выдержала до конца и только потом отключилась. Очнулась у Ипатьевны, та сказала, что все хорошо, Василия увезли в больницу, операция помогла, будет жить. Ипатьевна напоила Алю своим успокоительным отваром, Буран лежал рядом на полу и охранял ее сон.

Потом пришел Александр, Аля проснулась от того, что Буран рыкнул недовольно. Не открывая глаз, она слушала разговор.

– Как она? – тихо спросил Александр.

– Слишком много всего на нее навалилось, – шепотом отвечала Ипатьевна. – И вот что я тебе, Шура, скажу. Увези ты ее отсюда, не место ей здесь. Если останется тут, плохо ей будет. Ты ведь знаешь, я несчастье заранее чувствую.

– Знаю… Но, баба Нюра, ты на что меня толкаешь? Девчонка молодая совсем, неопытная, вижу, что умница она и способная, но у меня ведь семья…

– Ничего, она справится, – твердо отвечала Ипатьевна, – а тут она наверняка погибнет… Ты про утопленника слыхал, которого на той неделе нашли?

– Ну слыхал… – неохотно ответил Александр, – очень странная история…

– Не то слово! А кто его нашел, знаешь? Васька Долгов и нашел. А с Васькой теперь что?

– Да уж…

– Вот то-то и оно. Так что сделай уж божеское дело, спаси девчонку. И так ей в жизни досталось уже. Сирота круглая, ни отца не знала, ни матери, что ее тут ждет? А там, в городе, с твоей и божьей помощью, глядишь, все и наладится…

– Что это ты, баба Нюра, все Бога поминать стала? – усмехнулся Александр. – Вроде бы раньше за тобой такого не водилось, другие у тебя были приоритеты. Дед-то у тебя шаманом был, так и ты вроде что-то можешь…

– Ты с этим не шути! – строго сказала старуха. – То одно, а то – другое совсем. Не для развлечения я дедовские навыки вспоминаю, тут такие дела творятся… И не надо про это говорить, а то беду накличем… и так что-то плохое вокруг носится…

Когда Аля проснулась, она не помнила ничего из того разговора. Она только знала, что влюбилась в Александра и что ей никто не нужен, кроме него. И что это навсегда.

Так и оказалось.

Но это потом, а тогда, двадцать лет назад, Александр сказал ей:

– Вот что, Алевтина. Нужно тебе учиться, а то тут так и просидишь в этой деревне до пенсии. Пока молодая, нужно пробиваться. Так что я сейчас тебя с собой взять не смогу, нужно с делами разобраться, насчет твоей учебы узнать. Но ты не думай, слово даю, не брошу тебя