Читать книгу - "Танец со смертью - Марина Серова"

– Ну, вроде того. Правда, она увлекается изготовлением кукол, – продолжила женщина.

– Кукол? – переспросила я.

– Да. Надо сказать, что Екатерина в этом плане талантливая девочка. Она увлекается рисованием, лепкой разных фигурок из глины и других материалов. Но больше всего ей нравится делать кукол. В ее комнате их очень много. И не только кукол, а и самых разных зверюшек: котиков, собачек, зайчиков, медвежат, обезьянок. Но настоящим ее призванием было моделирование одежды. Однажды она так и сказала: «Хочу быть как Коко Шанель». В общем, талантливая девочка, но… чужая. А вот Клёмушка была мне как родная, хотя и не я ее родила. Но она росла практически на моих руках.

Женщина снова погрузилась в свои печальные мысли.

– Наверное, нельзя так говорить о Екатерине, – помолчав, начала Алевтина Александровна. – Она ведь многое пережила: гибель родителей в автокатастрофе, а потом еще и смерть тетки. Каково это – лишиться всех родственников и попасть в детский дом? И все это – в детском возрасте. Этим и объясняется ее нежелание раскрыться, проявить свои эмоции. По крайней мере, я так думаю.

– Да, вы правы, Алевтина Александровна. Но скажите, когда вы обнаружили тело Кристины Владимировны? Как это произошло? И где вы были в это время? В коттедже? – Я сразу задала несколько вопросов.

– В тот день Кристина Владимировна должна была улететь в Таиланд, – начала рассказывать Алевтина Александровна. – Она давно планировала эту поездку, этот отдых. Ну и вот, она попросила приготовить ее багаж, то есть уложить вещи в чемодан. Сама она в этот день заканчивала последние приготовления перед поездкой: куда-то ездила, с кем-то встречалась.

– Понятно. А Екатерина что делала в этот день? – спросила я.

– Екатерина, скорее всего, была в школе. Я, правда, наверняка это не знаю, но, как правило, девочка не прогуливала уроки. Значит, была на занятиях. Хотя… понимаете, я ведь не застала ее дома. Дело в том, что в тот день у моей племянницы, дочери брата, была свадьба. И я уехала из «Юбилейного» довольно рано: где-то после четырех часов дня. Я, конечно же, предупредила об этом Кристину Владимировну, она меня отпустила. Ну так вот, я вышла из коттеджа, а Екатерина еще не пришла домой.

– А Кристина Владимировна? Она вернулась в коттедж еще при вас? – спросила я.

– Нет. Ее я тоже не застала дома. Но тогда я не придала этому особого значения: зачем, если мы обо всем договорились заранее? Кристина Владимировна знала, что я останусь в доме брата после окончания свадебного торжества, а утром приеду. Так я и сделала, вызвала такси, приехала, открыла парадную дверь и прошла в свою комнату. Мне ведь сразу, как я только поступила на работу к Веретенниковым, отвели комнату здесь, в коттедже. А свою квартиру в городе я стала сдавать. Но теперь придется возвращаться. Это временно я здесь еще останусь, на какое-то время. Людмила Анатольевна попросила присмотреть за домом, она пока не в состоянии заниматься делами. Понятное дело, пережить единственную дочь… ой, что-то я совсем не о том говорю, простите.

– Ничего, продолжайте, Алевтина Александровна, – попросила я.

– Ну так вот. Я вошла в свою комнату, переоделась в домашнее платье и пошла на кухню. Там я сварила себе кофе, выпила его, потом решила пройти в спальню Кристины Владимировны, чтобы там прибраться. Она ведь, как я думала, уже уехала вечерним поездом в Москву, чтобы из столицы вылететь в Таиланд. Но когда я открыла дверь в ее спальню, я сначала просто не поверила своим глазам. В комнате был самый настоящий разгром: все вещи выброшены со своих мест, из шкафа, из тумбочек и комодов. Сначала я подумала, что в коттедж проникли воры, пользуясь тем, что в доме никого нет.

– Но ведь в коттедже должна была находиться Екатерина, – возразила я, – девушка-то ведь никуда не уезжала.

– Да, вы правы, – согласилась со мной Алевтина Александровна, – но я так перепугалась от увиденного, что не сразу вспомнила о Екатерине. Потом я прошла по всем комнатам на втором этаже. Там была похожая картина.

Рахматуллина приложила руку к сердцу:

– Вот, как вспоминаю об этом, сердце снова колотится, как будто хочет выпрыгнуть наружу.

– Не надо так волноваться, дело уже сделано. Вы успокойтесь и продолжайте, – попросила я.

– Сейчас, – кивнула женщина. – Так вот, я уже не знала, что и думать, по второму разу прошла по всем комнатам. А в спальне Кристины Владимировны я решила еще проверить и ванную комнату. Ведь в первый раз я туда не заглянула. И вот там я увидела ее…

Рахматуллина снова замолчала, и я не стала ее торопить.

– Мне стало плохо, настолько плохо, что я не сразу сообразила, что же мне делать. Потом я кое-как добралась до телефона и вызвала полицию.

– Алевтина Александровна, вы сказали, что осмотрели все комнаты на втором этаже и обнаружили там разгром. А в комнату Екатерины вы заходили? – спросила я.

Рахматуллина покачала головой:

– Я о ней в тот момент и не вспомнила. Меня выбила из колеи увиденная картина, как будто мамай прошел. А когда я еще увидела лежащую в ванне Кристину Владимировну, тут у меня совсем память отшибло. В том смысле, что у меня не мелькнуло в голове, что ведь Екатерину тоже могли убить, как и ее приемную мать. Хотя, по правде сказать, увиденное в ванной комнате меня настолько подкосило, что я элементарно побоялась зайти в комнату Екатерины: а вдруг и там такой же ужас? Конечно, я поступила… неправильно. Нужно все-таки было пройти в ее комнату и посмотреть. Но я дождалась приезда полиции и тогда уже вместе с полицейскими вошла туда. То есть сначала вошли полицейские, а уже потом позвали меня. Они спросили меня, чья это комната. Я объяснила, что в ней живет приемная дочь хозяйки. Один из полицейских засомневался, он сказал, что ее комната напоминает нежилое помещение. Тогда я вошла внутрь и точно: все личные вещи Екатерины исчезли…

– А как вы считаете: почему? Почему это произошло? – спросила я.

– Ну, у меня есть только одно объяснение: Екатерина утопила Кристину Владимировну, причем вместе со своим сообщником – одна бы она не смогла этого сделать, – а потом собрала свои вещи и скрылась вместе с ним. Или же нет, она заранее собрала все свои вещи, где-то их припрятала, а потом уже, совершив преступление, исчезла.

По тону, с каким Алевтина Александровна говорила о приемной дочери Кристины Веретенниковой, было понятно, что Рахматуллина, мягко говоря, недолюбливала девушку. Впрочем, женщина ведь с самого начала об