Читать книгу - "Смерть в рассрочку - Татьяна Моспан"

— Говорят, за те три года, что они состояли в официальной как бы связи, он на неё залезал шесть раз.

— А кто это считал?

— Да есть любители, которые все знают. И потом сам Адмирал этого не скрывал. Одновременно пользовался услугами своих мальчиков. Нормально, да?

Валерия поморщилась: она не любила таких разговоров.

— Но это не самое пикантное. Оборотистый Адмирал сдавал своих данайцев напрокат богатым стареющим дамам, желающим порезвиться в постели с молодым мужчиной, к тому же известным на всю страну. Говорят, платили за это немалые деньги. В это время Адмирал подарил Лидиной совершенно роскошную шубу. Я сама не видела, но, говорят, что-то необыкновенное. И цена умопомрачительная. Эта дура на радостях растрезвонила повсюду о подарке расточительного любовника. И разразился скандал. Оказалось, что господин Адмирал сделал презент на деньги, полученные с оборота своих данайцев.

— Ужас какой-то! — вырвалось у Валерии.

— История мерзопакостная, — согласилась Наталья. — После этого то ли он её бросил, то ли она сама ушла, но, в общем, они расплевались. Сейчас, говорят, опять их вместе видели. Сладкая парочка! Ее понять можно: кому она нужна в таком возрасте?.. В нашей среде всякое бывает. Конечно, я могу себе позволить не сидеть за чужими столами, как старая дура Лидина, которая таскается по всем тусовкам, а если серьезно задуматься…

Дробышева до боли закусила губу. Ее взгляд замутился.

— Наталья, пила бы ты поменьше и вообще поменьше бы общалась со всей этой околотусовочной публикой, которая трется возле тебя. Они присосались, как пьявки, а ты губишь себя, больно смотреть. Что тебе дает такое общение?

— Понимаешь, Лер, это часть моей жизни. Возвращаюсь с концерта вся «рваная», надо обязательно расслабиться. Пить одна я не могу. У тебя есть дочь, у меня — никого. Ни о ком не надо заботиться. Только о мужике. Новый мужчина, как допинг. Ты меня осуждаешь?

— Нет, конечно, просто мне тебя жалко и противно видеть возле тебя этих, — Лера запнулась, — этих говнюков.

Наталья покачала головой.

— Ничего я не знаю, живу и живу. Наверное, с самого начала мне все легко давалось, как-то сразу проскочила в известную, популярную, узнаваемую всей страной эстрадную певицу. Ну, думаю, все, вскарабкалась на вершину, а дальше… За все приходится платить, это понимаешь только потом. Успех, известность… Иногда я боюсь просыпаться по утрам, думаю, вот глаза открою, а все по-другому, сегодня я уже не та Наталья Дробышева, которой вчера аплодировала публика, сегодня — я уже ничто. Ты никогда не боялась этого?

— Да нет. Может потому, что поздно пробилась, все воспринимаю иначе.

Наталья мрачно усмехнулась:

— Дай Бог! А я вот боюсь. Самое страшное происходит тогда, когда понимаешь, что жить иначе ты уже не сможешь. А самое мерзкое — когда убеждаешься, что все зависит не от твоего таланта и успеха у публики, а от таких подонков, как Шаныгин. Ты должна это знать.

Валерия знала. Она немало повидала молодчиков, которые воспринимали начинающую эстрадную певицу лишь в одном положении — горизонтальном. Ложиться в койку Стрелецкая отказывалась, поэтому… Поэтому если бы не встреча с Артемом Беглоывм в казино «Белый жасмин», она не сумела бы пробиться на большую эстраду.

После круиза по Средиземному морю женщины подружились. Как ни странно, они отлично понимали друг друга. Лера воспринимала Наталью такой, как есть, а та, выплескивая душу, была всегда непосредственна, забавна и откровенна.

Однажды Стрелецкая, внезапно заехав к подруге в гости, встретила там того самого жеманного типа, который пытался познакомиться с ней в средиземноморском круизе. В его облике ещё больше прибавилось чего-то бабьего, а гибкая, похожая на женскую фигура выглядела развязно и отвратительно.

Лера, уловив слащавый, приторный запах туалетной воды, сразу вспомнила его. А потом поймала на себе неприятный взгляд. Парень, едва увидев Стрелецкую, стал прощаться.

— Слушай, что он у тебя делал? — удивилась Лера и пошутила: — Я всегда считала, как и тысячи твоих поклонников, что у тебя нормальная сексуальная ориентация.

Наталья отвела глаза в сторону.

— Со мной все в порядке. Это… — она запнулась. — Дела, Лерочка, не спрашивай ничего сейчас.

Лера не стала спрашивать, лишь пожала плечами:

— Захочешь, сама расскажешь.

— Не сегодня. Этот тип из окружения Шаныгина, — вырвалось у Натальи и она тут же пожалела о сказанном. — Забудь. Меньше знаешь, спокойнее спишь.

Она отошла к окну и добавила совсем тихо:

— Дольше проживешь.

…Не прожила Наталья дольше, выходит, знала что-то такое, что…

Задумавшись, Валерия стояла возле припорошенных снегом кустов и продолжала мучительно размышлять о всем произошедшем. В одном она была уверена твердо: смерть Дробышевой не была связана с приемом наркотиков. Да, могла напиться до чертиков, но этой дряни она не принимала. Лера узнала бы об этом первая. А если нет? Если Наталья на самом деле начала глотать «колеса» или колоться?..

В какую же историю вляпалась ты, Наташка, кому помешала, если тебя срочно понадобилось убрать? Эта мысль возникла сама собой.

Валерия зябко поежилась. Опять возникло ощущение, что за ней внимательно наблюдают. Ей стало страшно, и она оглянулась. Это спасло ей жизнь.

Прямо на неё с погашенными фарами бесшумно, как призрак, мчался легковой автомобиль.

Вскрикнув, Лера отскочила в кусты и, не удержавшись на ногах, упала на твердые заснеженные сучья.

Машина на большой скорости пронеслась в нескольких сантиметрах от нее, обдав горячим смертоносным дыханием. Взвизгнули тормаза, автомобиль выскочил из сквера и исчез в проулке.

— Вот сволочи, — послышался рядом незнакомый мужской голос. — Откуда только берутся такие подонки! Развели бардак, понимаешь. Сейчас на пешеходном переходе на зеленый свет задавят, и ничего. Вы номер этих ублюдков не запомнили?

Лера мотнула головой, не в силах произнести ни слова.

— Я тоже, к сожалению. — Мужчина, продолжая возмущаться, помог подняться и стал отряхивать на ней дубленку. — Нажрутся, паразиты, и за руль лезут. Полный беспредел, полный! Что проспект им, что тротуар, прут, не снижая скорости. Хоть бы бибикнул, гад!

Стрелецкая невидящими глазами смотрела в темноту. Только сейчас она стала осознавать, что все случившееся в сквере, не наваждение, а реальность. Стоявший рядом с ней случайный прохожий тоже был реален. Она почувствовала неприятный холодок внутри. И страх. Теперь уже настоящий, реальный.

Она не верила, что заехавший на пешеходную дорожку сквера автомобиль был случайностью. Страх, липкий и противный, заползал в душу.