Читать книгу - "Утопленник из Блюгейт-филдс - Энн Перри"

Однако прежде чем он успел ответить, вмешался Гилливрей.

— Конечно, сэр Артур, — увещевательным тоном произнес он. — Мы прекрасно понимаем всю деликатность вопроса. Мы только проверим, не собирался ли кто-либо из перечисленных джентльменов поужинать с мистером Артуром или как-нибудь иначе провести время. Не сомневаюсь, все они поймут, как нам важно приложить все усилия, чтобы установить, где произошло это ужасное преступление. Наиболее вероятно, все произошло именно так, как вы говорите: случайное нападение, жертвой которого может стать любой хорошо одетый молодой джентльмен, возможно, имеющий при себе что-либо ценное. Однако мы должны сделать то немногое, что в наших силах, чтобы убедиться в этом.

Лицо Уэйбурна несколько смягчилось.

— Благодарю вас. Не представляю себе, какой это может дать результат, но, разумеется, вы правы. Вы не сможете найти того, кто совершил это… это деяние. Однако я прекрасно понимаю, что вы обязаны постараться. — Он повернулся к наставнику. — Благодарю вас, Джером. Это всё.

Извинившись, воспитатель удалился, закрыв за собой дверь.

Уэйбурн перевел взгляд с Гилливрея на Питта. Выражение его лица изменилось. Он не понимал суть тактичной учтивости Гилливрея и лаконичного, острого, резкого сострадания Питта, благодаря которому преодолевались все разделявшие их пропасти. Для него эти двое олицетворяли собой разницу между деликатностью и вульгарностью.

— Как мне кажется, инспектор, это все, чем я могу вам помочь, — холодно произнес сэр Энсти. — Я уже переговорил с мистером Мортимером Суинфордом, и если вы по-прежнему видите в этом необходимость, вы можете встретиться с Титусом. — Он устало провел рукой по своим пышным светлым волосам.

— Сэр, когда можно будет поговорить с леди Уэйбурн? — спросил Питт.

— Это невозможно. Моя жена не сможет поведать вам ровным счетом ничего. Естественно, я у нее спрашивал, и она не знает, где Артур собирался провести вечер. Я не намереваюсь обрекать ее на мучительные полицейские допросы. — Лицо Уэйбурна стало жестким, кожа на скулах натянулась.

Шумно вздохнув, Питт медленно выпустил воздух. Он почувствовал, как Гилливрей напрягся у него за спиной, и буквально ощутил его смущение, нежелание слышать то, что собирался сказать инспектор. Питт ничуть не удивился бы, если бы ему на плечо легла рука, готовая его остановить.

— Извините, сэр Энсти, но нужно также помнить о характере болезни вашего сына и о его отношениях, — мягко произнес инспектор. — Нельзя исключать возможность того, что это как-то связано с его смертью. И сами по себе подобные отношения уже являются преступлением…

— Я полностью отдаю себе в этом отчет, сэр! — Уэйбурн посмотрел на Питта так, словно тот сам принимал участие в этом извращении уже тем, что просто упомянул о нем. — Леди Уэйбурн не будет с вами разговаривать. Она благовоспитанная женщина и даже не поймет то, о чем вы будете говорить. Женщинам благородного происхождения никогда не приходилось слышать о подобной… мерзости.

Питту это было известно, однако чувство жалости одержало верх над раздражением.

— Конечно же, нет. Я намеревался только спросить у вашей жены о друзьях Артура, о тех, кто был близко с ним знаком.

— Я уже изложил вам все, что только может быть полезным, инспектор Питт, — ледяным тоном промолвил Уэйбурн. — У меня нет ни малейшего желания преследовать того… — запнувшись, он сглотнул комок в горле, — …кто надругался над моим сыном. Все кончено. Артура нет в живых. И никакие копания в… — сэр Энсти сделал глубокий вдох, стараясь совладать с собой, — в развращенных нравах какого-то… какого-то неизвестного тут ничем не помогут. Пусть мертвые упокоятся с миром. Ну а те, кому суждено жить дальше, будут пристойно скорбеть по моему сыну. А теперь, будьте добры, продолжайте свою работу где-нибудь в другом месте. Всего хорошего. — С этими словами он повернулся к полицейским спиной и остался стоять, неестественно выпрямившись и расправив плечи, смотря на огонь в камине и на картину над каминной полкой.

Питту и Гилливрею не оставалось ничего другого, кроме как уйти. Взяв в прихожей у дворецкого свои шляпы, они шагнули за дверь, в пронизывающий сентябрьский ветер, в поток спешащих прохожих.

Гилливрей протянул список друзей Артура Уэйбурна, составленный Джеромом.

— Сэр, вам действительно это нужно? — с сомнением промолвил он. — Едва ли имеет смысл обходить всех этих людей, спрашивая, видели ли они юношу в тот вечер. Если кому-то из них известно что-либо… — его лицо чуть скривилось от отвращения, отражая то самое выражение, какое придал бы своему лицу сам Уэйбурн, — …что-либо непристойное, он едва ли это признает. А надавить на них мы не сможем. Сказать по-честному, сэр Энсти прав, — на несчастного подростка напали грабители или хулиганы. Крайне неприятное событие, особенно когда оно происходит с членом порядочной семьи. Но нам лучше всего подождать немного, после чего без лишнего шума объявить дело нераскрываемым.

Питт резко повернулся к своему напарнику, не в силах больше сдерживать накопившуюся ярость.

— Неприятное? — в бешенстве крикнул он. — Вы сказали «неприятное», мистер Гилливрей? Над мальчишкой надругались, его заразили страшной болезнью, а затем убили. Что же такое должно произойти, чтобы вы сочли это откровенно ужасным? Мне очень любопытно знать!

— Мистер Питт, в этом нет никакой необходимости, — натянуто произнес Гилливрей, и его лицо скривилось не столько от обиды, сколько от отвращения. — Обсуждая эту трагедию, мы только сделаем хуже для родных и близких юноши, усугубим их страдания, а наш долг заключается вовсе не в том, чтобы взваливать на них дополнительное горе, которого, видит Бог, им и без того выпало достаточно.

— Наш долг, мистер Гилливрей, заключается в том, чтобы найти тех, кто убил этого юношу, после чего сбросил его обнаженное тело через люк в канализацию, чтобы его сожрали крысы, превратив в безликие кости, которые невозможно опознать. К несчастью для этих мерзавцев, тело прибило к шлюзовым воротам, и его слишком быстро обнаружил ушлый ассенизатор, искавший, чем бы поживиться.

Гилливрей был потрясен, вся краска схлынула с его лица.

— Ну… я… мне кажется, можно было бы выразиться и помягче.

— И как бы вы выразились? — воскликнул Питт, разворачиваясь к своему напарнику лицом. — Веселая проказа благородных господ, неудачное стечение обстоятельств? Чем меньше говоришь, тем лучше?

Они как раз пересекали улицу, и проезжающий мимо извозчик обдал их грязью.

— Нет, конечно же! — Лицо Гилливрея снова залилось краской. — Это неописуемая трагедия, самое жуткое преступление, какое только может быть. Но, если честно, я не верю, что у нас есть хоть малейшая надежда найти виновного, и, следовательно, нам лучше пощадить чувства родственников, не тревожить их напрасно. Вот и все, что я хотел сказать! По словам сэра Энсти, он не собирается преследовать того, кто… ну… и это уже совершенно другое дело. И тут от нас уже ничего не зависит. — Нагнувшись, он раздраженно вытер с брючины грязь.