Читать книгу - "Любимая женщина маньяка - Марина Серова"

Теперь я понимала ревность, что сквозила практически в каждой фразе Елены, когда она говорила о сестре. Кроме точеной фигуры и выдающейся грации, Татьяна была обладательницей яркой восточной красоты. Чуть смуглая кожа, высокие скулы, темно-зеленые, большие, миндалевидной формы глаза, пушистые ресницы, яркие губы. Строгий критик, пожалуй, мог бы сказать, что рот молодой женщины был немного крупноват, но это только добавляло ей лишнюю изюминку и, как следствие, увеличивало природный шарм. Все же Елена была права, когда заявляла, что в их семье она обычная, а Татьяна красавица. Редкая красавица, хотелось мне добавить от себя.

— Вы меня так внимательно рассматриваете. — Казалось, женщина, занятая хлопотами с чаем, не обращала на меня никакого внимания, даже не поднимала глаз от стола, но от нее не ускользнула ни единая мелочь.

— Каюсь, не удержалась, — рассмеялась я, — ваша сестра очень хвалила вашу внешность и заинтриговала меня заранее.

— И как я вам? — она продолжала следить за мной из-под полуопущенных ресниц, а по ее губам пробежала мимолетная усмешка.

— Ее описание не передает и сотой доли вашей природной красоты. Вам нужно на сцене выступать, возможно, с танцами.

— Женя, вы невероятно проницательны. Я и выступаю, правда, как любитель, но достаточно регулярно.

— Серьезно? Вера с Леной говорили, только я подумала, что вы просто танцуете в группе единомышленников. Для удовольствия и поддержания формы.

— Именно, только мы с единомышленниками несколько лет назад создали танцевальную группу, «Вересковый мед» называется, и выступаем на фестивалях, корпоративах или в клубах. Собственно, везде, куда приглашают, если позволяет время, ведь все мы люди работающие.

— Как интересно! А что танцуете, в каком стиле я имею в виду?

— Трабл. Этот стиль вошел в моду несколько лет назад. Его придумала одна испанка, и он сочетает в себе элементы арабского, испанского, индийского и цыганского танца. В трабле существует два направления: АТС и фьюжн. В первом больше импровизации, а во втором упор делается на постановку.

— А музыка?

— В трабле может быть любая музыка. У нашей группы есть постановка на основе грузинской этнической песни «Белый ангел», это очень красиво. Есть постановки на тему испанских танцев, египетских мотивов, а также нами часто используются джазовые музыкальные композиции.

— Как это занимательно, — протянула я.

— Впрочем, вы ведь пришли не о танцах поговорить, — словно узрев в моих словах намек, произнесла Татьяна, — для меня это не просто увлечение, а давняя любовь, которую дано понять очень немногим, и говорить на эту тему я могу часами.

— Мне правда очень интересно.

— Благодарю, — кивнула Татьяна, но все же предпочла сменить тему: — Мама так туманно объяснила цель вашего визита, что, честно говоря, я нуждаюсь в пояснениях.

— Она просто не рискнула сказать прямо, — согласно кивнула я, — но ваши родственницы наняли меня для вашей охраны. Я племянница Милы, давней подруги вашей мамы, и последние годы работаю телохранителем.

— От какой организации? — растерянно прошептала Татьяна.

— Ни от какой. Я частник с лицензией, разрешением на ношение огнестрельного оружия и огромным опытом работы.

Несколько секунд женщина молчала, сосредоточенно помешивая ложечкой чай в своей чашке.

— Понимаю, их испугал тот злополучный букет. Но я ничего кошмарного или опасного здесь не вижу. Да, моя жизнь в последние годы круто изменилась. Значительно увеличился доход, пришла некоторая известность и, как следствие, внимание со стороны совсем незнакомых и не всегда адекватных людей. Но нанимать телохранителя, да еще не посоветовавшись со мной, это явный перебор!

— Пожалуй, соглашусь с вами. Случай беспрецедентный. Обычно меня просят о помощи именно те люди, которым грозит опасность.

— Но я не уверена, что мне вообще что-то угрожает! Неугомонные родственницы не в счет, естественно, — несмотря на злость, Татьяна усмехнулась. — Поймите, Женя, я не такой человек. Жить в изоляции или ходить всюду в сопровождении бодигарда до конца дней? Я этого делать не стану. Тем более что ваши услуги, вероятно, дороги, а я, хоть и стала зарабатывать весьма прилично, отнюдь не богата. И кроме всего прочего, помогаю деньгами матери с сестрой и сыну с невесткой.

Кажется, подсознательно я ждала подобной отповеди, поэтому совсем не удивилась. Слух резанула лишь одна фраза, которая показалась мне невероятной.

— Сыну с невесткой? Как это? У вас такой взрослый сын?

— Конечно, он самостоятельный парень и давно живет отдельно, но как молодой специалист зарабатывает пока немного, так что помощь всегда к месту.

— Простите, Таня, а сколько вам лет? — растерянно прошептала я.

— А сколько дадите? — озорно хихикнула она.

— Раньше я сказала бы, что вам лет двадцать семь, максимум тридцать, но математика вещь беспощадная, и, понимая, что это невозможно, теряюсь в догадках.

— Мне слегка за сорок, — заговорщицким шепотом прошептала она, — только никому не рассказывайте.

— В жизни не подумала бы.

— Когда мы вместе выбираемся на публику, прием это или выставка, Егор меня Татьяной кличет, чтобы не дискредитировать, — рассмеялась женщина. — Это мой агент придумал. Он полагает, что кардинально менять свою жизнь и к тому же достигать успеха могут лишь юные. Вернее, уверяет, что так думают большинство людей и потенциальных клиентов.

— Ваша популярность растет, может быть, он знает, что делает.

— Наверное. Мне хочется лишь писать да танцевать, а агент проделывает всю остальную работу. Поэтому, как правило, я с ним не спорю.

— Но несмотря на массу плюсов, которые пришли с популярностью, недоброжелатели или неадекватные поклонники у вас все же имеются.

— Похоже на то. С другой стороны, я ведь не медовый пряник, чтобы всем подряд нравиться. Правда?

— В том и проблема. Может статься, что вы слишком сильно понравились кому-то совсем странному.

— Полагаете, что это может быть моя вина?

— Ни в коем случае! Это скорее беда. И я считаю, что разобраться во всем необходимо, чтобы исключить риски и спать спокойно по ночам. То есть вы можете меня нанять лишь временно, как, собственно, и делают многие мои клиенты. Чтобы вычислить проблему и устранить ее. И мама перестанет волноваться. Вера рассказывала, что стала страдать бессонницей от постоянных переживаний.

— «Устранить» в смысле «убить»? — странным образом Татьяна ухватилась лишь за часть фразы.

— Я воспитывалась как воин и до того, как уйти на вольные хлеба, служила государству, бывала в командировках и участвовала в операциях. Так что убивать мне, разумеется, доводилось. Но сейчас я имела в виду не это. Арестовать, предъявить обвинения, предоставить улики, что всплывут во время расследования. А дальше по обстоятельствам: тюрьма или клиника, если выяснится, что человек совсем неадекватный. План такой примерно: стрелять будем только в крайнем случае, если жизни клиента имеется прямая угроза.