Читать книгу - "Отель "У призрака" - Галина Черная"

– Понимаю, – согласился чёрт с горгульей кровью.

– А ей нужно, чтобы они были довольны и приводили побольше новеньких с деньгами. Конечно, проблем ей не нужно, но она тоже не всегда может всё контролировать.

– Вы хорошо их изучили. Я не застал ту шумиху, но шеф рассказывал. – Сочувствие капрала проявлялось скорее в тоне, чем в словах. – После этого дела он и застрял в старших констеблях. Его как раз должны были повысить по выслуге лет. Но у кого-то из детишек оказались влиятельные родители, и они позаботились, чтобы он навсегда остался в прежнем чине и сгнил в глуши.

– Не повезло ему…

Увы, но ситуация была знакомой, в нашем полицейском мире это обычная практика. Хоть раз перейдёшь кому-нибудь важному дорогу и в лучшем случае просидишь в одной должности до конца жизни. А так могут ещё и уволить или даже посадить по сфабрикованному делу…

– Холера ясна, ему ещё повезло, могло быть и хуже. – Капрал опять высказал вслух те же мысли, что были у меня в голове.

Я посмотрел на него и подумал, что, пожалуй, мы сработаемся. Хоть и на одну операцию. Но в Дзержински чувствовался настоящий полицейский чёрт.

Минут десять мы шли молча, дыхание вырывалось клубами пара, а каждый наш шаг озвучивался хрустящим снегом. Время тянулось нарочито медленно, я уже начинал нервничать, зная, что мне нужно успеть домой на обед. Мама старалась устраивать семейные застолья к двум часам дня и вряд ли изменит своим привычкам.

– Сколько примерно ещё идти?

Чьи-то дети играли в снежки и по традиции пытались плюнуть друг в друга на морозе.

– А вы куда-то торопитесь?

– Да, мама готовит праздничный обед…

– И не в курсе, чем вы заняты, понятно. Не волнуйтесь, мы уже пришли. – Дзержински повернул ручку калитки в низком, наполовину занесённом снегом заборе, пригнулся, шагнул во двор и придержал калитку для меня. – Осторожно, здесь ступеньки и скользко.

Узкую дорожку не расчищали давным-давно. Сам домик был старенький, чуть ли не до половины вросший в землю. Жилище выглядело необитаемым, даже света, который у многих весь день горел в такие короткие снежные дни, в окнах видно не было. Кого мы здесь найдём? Тут же явно никто не живёт…

Поднявшись на низенькое крыльцо с шаткими ступенями, капрал подмигнул мне и постучал в дверь.

– Иду-иду, кто там? – Изнутри послышался хриплый женский голос и скрип полов под медленными шагами.

– Пани Вуйчик, это я, Дзержински.

– А-а, вона кто. Чего надо от нас полиции в праздник? – Дверь приоткрылась, стоящая за ней чёртова бабушка, похоже, узнала капрала, заулыбалась и распахнула рот, полный металлических зубов.

– Ваш внук Каэтан дома?

– А что он натворил? – осторожно уточнила старуха.

– Был свидетелем пьяной драки снежками. Один особо крупный снежок разбил окно в отделении. Не волнуйтесь, сам он ничего не сделал, – вступил в разговор я как можно вежливее, шагнув на ступеньку выше.

Капрал одобрительно глянул на меня.

– Это наш новый сотрудник, сержант Брадзинский.

– Точно не хотите его повязать? Жаль, жаль, – вздохнула бабуля. – А то что-то он перестал меня слушаться в последнее время. Пусть переночует у вас в отделении, хоть от компьютера своего оторвётся, такие картинки у него там… у-у-у! Ить даже и не покраснеет!

– Арестовать парня в праздничный день? Ну если только ради вас, пани Вуйчик, – от души разулыбался Дзержински. – Так он дома?

– Да проходите уже. Вон сидит, недоросль, в танчики играет, а бабушке не поможет даже летучих мышей для супа почистить. Может, до конца недели его заберёте? Всё мне меньше готовить…

– В другой раз, пани Вуйчик, – вставил я, старая чертовка мне нравилась. – Нам надо ещё стекло в окно вставить. Эй, Каэтан, собирайся, пойдёшь с нами.

В низенькой комнатке с облупившимся потолком и отклеивающимися обоями на стенах за столешницей от старинной швейной машинки, сгорбясь, сидел тот самый тощий юноша, которого я видел в клубе. Перед ним стоял старенький ноутбук, из динамиков которого вырывался ужасный грохот и звуки взрывов, видимо, мы попали в самый разгар танкового сражения.

Прихватив в прихожей дублёнку парня, я кинул ему её через всю комнату.

– Что вам нужно? – спросил юнец испуганно, однако под нашими взглядами начав одеваться.

– Собирайся, без разговоров. Ты же видел, как нам снежком окно разбили. Не хочешь, чтобы это повесили на тебя, значит, дашь показания.

– Чего? Что за бред? Что вы выду…

Я вовремя зажал ему рот его же варежкой и вывел во двор.

– А ещё бабушку не слушал. – Дзержински, обернувшись, подмигнул пани Вуйчик, которая вышла проводить нас на крыльцо. – Думал, за это нет статьи? Ошибся, дружочек!

– Бабушка-а-а!!!

– Ничё, внучок, ничё, тебе это будет полезно, – удовлетворённо потёрла ладони старая чертовка. – Посидишь в тюрьме, помотаешь срок, будешь знать, как бабушку не уважать.

– Какая тюрьма?! Меня нельзя в тюрьму, мне всего девятнадцать! Я буду бабушке по-мо-га-а-ать!

– А ты заходи к вечеру, сынок. – Старуха «железно» улыбнулась козырнувшему ей капралу. – Я те отдельно испеку пирог со свинячьей требухой. Вкусны-ый!

– Спасибо, пани Вуйчик, непременно зайду.

И вполне довольная собой бабка захлопнула дверь раньше, чем мы вышли на улицу. А там я остановился, прижал Каэтана лопатками к забору и заговорил уже серьёзно:

– А теперь слушай, парень! Если будешь привлекать к себе внимание, пока мы идём в участок, сядешь надолго.

– За что? Я же ничего не сделал.

– Просто заткнись и иди, как будто решил прогуляться, это в твоих интересах.

– Л-ладно, ладно, – поколебавшись, хмуро согласился он. Но двинулся в нужном направлении, только когда капрал не слабо подтолкнул его в спину.

– Подожди, давай сюда свой телефон.

– Я его дома оставил.

– Уж нам-то не ври, – сказал я, выразительно глядя на карман дублёнки, в который он успел сунуть сотовый, перед тем как мы вывели его во двор.

Тощий Каэтан, явно закипая изнутри от обиды и страха, вытащил телефон и швырнул мне в ладонь.

В участке мы быстро приступили к допросу юнца. Тот скрестил руки на груди и, глядя в пол, решил поизображать мрачно усмехающегося маргинала.

– Чему это ты так улыбаешься? – ласково спросил я. – Капрал, наденьте на него наручники и принесите две резиновые дубинки.

– Демократизаторы? – по-латыньски перевёл Дзержински. – Слушаюсь, сержант!

– Эй, вы чего? Вы не имеете права! – вспыхнул было бабкин внук, но мигом потух, когда мы в четыре руки приковали его к стулу.