Читать книгу - "Торговец пушками - Хью Лори"

Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род, Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает.

Редьярд Киплинг

Не стоит ехать в Касабланку, ожидая, что все будет как в известном фильме.

На самом деле, если вы не шибко заняты и ваш рабочий график вам позволяет, не стоит ехать в Касабланку вообще.

Нигерию и соседние с ней прибрежные страны часто называют «подмышкой Африки». По мне, так это несправедливо. Могу сказать по опыту, что народ, культура, природа и пиво в этой части света – просто высший класс! Однако если посмотреть на карту – прищурившись, да в затемненной комнате, да в самый разгар какой-нибудь игры вроде «На что похож этот кусочек побережья?», – то, возможно, вы и в самом деле скажете: мол, да, согласен, Нигерия действительно имеет какую-то отдаленно-подмышечную форму.

Не повезло Нигерии.

Но если Нигерия – подмышка, тогда Марокко – плечо. И если Марокко – плечо, тогда Касабланка – большой, багровый, уродливый прыщ на этом плече – вроде тех, что как назло вскакивают именно в то утро, когда вы с вашей суженой (либо суженым) собираетесь на пляж. Прыщ, который больно трется о бретельку лифчика или подтяжку (в зависимости от того, какого вы рода), и вы клятвенно обещаете себе держаться отныне подальше от свежей зелени.

Касабланка – жирная, беспорядочная и индустриальная; город бетонной пыли и дизельных выхлопов; город, где солнце словно выбеливает цвета вместо того, чтобы делать их ярче. Город, где не на что смотреть, – если только вид полумиллиона бедняков, цепляющихся за жизнь в лачужном муравейнике из картона и рифленого железа – это не то, что заставляет вас паковать сумки и прыгать в самолет. Насколько мне известно, там даже нет ни одного музея.

Я понимаю, у вас может сложиться впечатление, будто мне не нравится Касабланка. Вам может показаться, будто я пытаюсь отговорить вас или принять за вас решение. Но, поверьте, мне нет дела до ваших планов. Просто если у нас с вами есть хоть что-то общее, если вся ваша жизнь прошла в наблюдении за дверью какого-нибудь бара, кафе, пивной, отеля или приемной в стоматологической клинике в надежде, что вот сейчас она распахнется и дуновением ветерка впорхнет Ингрид Бергман в кремовом платьице, и посмотрит прямо на вас, и зальется краской, словно хочет сказать: «Ну слава богу, теперь в моей жизни есть хоть какой-то смысл!» – если хоть что-то из этого вызывает отклик в вашей душе, то Касабланка станет для вас одним большим, гребаным разочарованием.

Мы разделились на две команды. Светлокожих и темнокожих.

Франциско, Латифа, Бенджамин и Хьюго были «темными», а Бернард, Сайрус и я оказались в составе «светлых».

Возможно, кому-то это покажется старомодным. Даже отвратительным. Возможно, вы все это время считали, что террористические организации – это предприятия, принимающие работников независимо от расы, пола и т. д., и что разделению по цвету кожи в нашей работе просто нет места. Что ж, не исключено, что в каком-нибудь идеальном мире террористы и будут такими. Но в Касабланке все обстоит иначе.

По Касабланке нельзя гулять, если у вас светлая кожа.

Точнее, гулять можно, но только если вы готовы возглавлять гурьбу из полусотни топочущих следом детишек – зовущих, орущих, смеющихся и постоянно норовящих сбыть вам американские доллары «практически даром плюс гашиш за амбаром».

Если вы турист со светлой кожей, то вы принимаете все это как должное. Безусловно. Вы улыбаетесь в ответ, киваете, говорите «ля, шукран» – что вызывает еще больше смеха, криков, тыканья пальцами, а это, в свою очередь, провоцирует появление еще полсотни детишек; и все они следуют за вашей волшебной дудочкой и размахивают американскими долларами, тоже предлагая их почти даром. А вам не остается ничего иного, как наслаждаться этим приключением и от души веселиться. В конце концов, вы приезжий, вы выглядите необычно, вы – экзотика, причем, вероятнее всего, в шортах и нелепой гавайской рубашке, – так отчего бы им, черт возьми, и не тыкать в вас пальцем? Отчего бы прогулке в пятьдесят ярдов до табачной лавки не занять три четверти часа, не остановить поток городского движения во всех возможных направлениях и едва не попасть в последние выпуски марокканских вечерних газет? Разве не за этим вы приехали за границу, коли уж начистоту?

Но это если вы турист.

А если вы приехали за границу, чтобы устроить вооруженный захват американского консульства, взять в заложники консула и его персонал, потребовать выкупа в десять миллионов долларов и немедленного освобождения двухсот тридцати узников совести, а затем скрыться на частном реактивном самолете, предварительно напичкав здание пластидом, – если именно эту цель вы едва не вписали в иммиграционную карточку в графе «Цель визита», но вовремя спохватились, поскольку вы профессионал высочайшей выучки, который не может так глупо проколоться, – если все именно так, то тогда, откровенно говоря, вам лучше обойтись без назойливой свиты из уличной детворы.

Так что заняться наблюдением предстояло «темным». «Светлые» же занялись подготовкой к штурму.

Мы заняли заброшенную школу в районе под названием Мохаммедия. Наверное, когда-то здесь и располагался шикарный зеленый пригород, но только не теперь. Зеленую травку давно вытоптали строители хибар из рифленого железа, у дорожных обочин прорыли дренажные канавы, ну а сами дороги, может, когда-нибудь все же проложат. Иншалла.