Читать книгу - "На что способны блондинки - Николас Фрилинг"

— Все верно, Дик, — сказал он, хмыкнув. — Свидетельство того, что у тебя хороший вкус. Но это, знаешь ли, мелочевка. Оставайся у нас — и тебе представятся возможности подзаработать.

Дик больше не испытывал того легкого страха перед Ларри, который у него был поначалу. Его все еще бросало в жар и в холод при мысли о том полицейском. Он выставил себя там грандиозным дураком. Хотя тот тип уже вышел в отставку — никакой угрозы. Пожилой, не вылезающий из-за письменного стола, ленивый, тешащий себя надеждой защиты диссертации в университете и всякой социологической дребеденью. Сам он всего лишь несколько месяцев назад потратил время на эту социологию, но Дик чувствовал — с тех пор сильно повзрослел и даже стал позволять себе некоторое чувство пренебрежения. Как бы там ни было, он отделался от этого типа. Никакие любопытные полицейские не околачивались больше вокруг. Перед стариком Луи он тоже не испытывал прежнего благоговения; более того, этим утром сказал: «Доброе утро, Луи» в довольно небрежной манере. И старикан не стал задирать нос, а просто сказал «Доброе утро, Дик». Правда, в глубине магазина разговоры по-прежнему велись вполголоса, и из общей беседы он чувствовал себя исключенным. Стоило ему направиться к ним, как наступало молчание. Ларри, в свою очередь, был склонен обращаться к старикану уважительно-приглушенным тоном, но в последние дни стал разговаривать гораздо свободнее. Ему по-прежнему была присуща эта манера высказываться на ходу, как бы между прочим, но слова не бросались на ветер. Вроде бы у Дика закончился испытательный срок, его оценили, такого, каков он есть, и сочли вовсе не глупым. Ну что ж, у него самого о себе не такое уж плохое мнение. Разумеется, Ларри, обладавший необыкновенной проницательностью, ничего не упускал из виду, и должен был это понять. Дик усердно работал, старался проявлять инициативу, бегал по всяким поручениям, вычистил множество старого грязного хлама в подвале — несколько этих старых картин буквально заросли вековой грязью. Он ни разу не пожаловался, не попросил прибавки к жалованью или чего-то еще. Дик по-прежнему получал копейки, но опять же — посмотрите на эти часы. «Надбавка», — смеясь, сказал Ларри. Стоят кучу денег. Не далее как сегодня утром Луи уже свободнее разговаривал в его присутствии. Просто показал, что ему больше доверяют. А он в какой-то момент навострил уши!

— Вчера вечером ко мне заходил какой-то полицейский, — сказал Луи.

— Неужели? — равнодушно проговорил Ларри. — И как его звали?

— Почем мне знать? Какой-то там Ван. Я не посмотрел на его чертову карточку.

Дик на мгновение почувствовал мягкий озноб, прежде чем сообразил, что пол-Голландии зовется какими-то там Ванами, а в официальном порядке ничего предпринять нельзя. Жалобы он не подавал, и в любом случае это не имеет никакого отношения к старику Луи, который, вполне возможно, даже не знал, что у них в продаже имелись какие-то часы. Его совершенно не интересовало то, что происходило в передней части магазина.

— Полагаю, как обычно? — проговорил Ларри, читая газету.

— Нет, они время от времени приходят сюда, в магазин, со своими маленькими списками — мы их знаем, обычные легавые из бригады краж со взломом. Это был какой-то чертов бюрократ, ведающий таможенными пошлинами и акцизными сборами, озабоченный насчет экспортных лицензий. Раньше у меня пару раз случалось такое. По сути дела — просто предупреждение, не высовываться. А как там насчет этой — ну, ты знаешь, французской штуковины?

Ларри даже не оторвался от своей газеты:

— А чего нам волноваться? Мы что, в этом замешаны?

— Да, но…

— Что «но»? Она пролежала в нашем подвале более пяти лет — о спекуляции тут и речи быть не может. Мы совершили абсолютно добросовестную сделку с третьим лицом. Если он торговал противозаконно, так мы знать не знали.

— О, мне-то известно, какой ты мастер находить третье лицо. Уж ты, мой мальчик, никогда не будешь козлом отпущения, правда?

Газета слегка зашелестела, как будто с раздражением, но Сент не позволил себе повысить голос:

— Я не видел, чтобы ты жаловался на то, что я делаю деньги.

— Если бы дело было только в этом бизнесе… если бы только картины, — гневно проговорил Луи. Дик, смущенный, стоял очень тихо, но Принц, вероятно, напрочь про него забыл. — В этом бизнесе нет ничего плохого, и за него нужно держаться. Я сто раз это твердил.

— Ты сто раз говорил, — повторил Сент бесцветным тоном, который почему-то звучал оскорбительно, более чем передразнивание.

Принц был задет за живое.

— Эти журналы с девками и грязные книжонки — я считаю, это пустяк, но…

— Еще бы — для тебя-то. — На этот раз в голосе Сента безошибочно улавливалось раздражение.

— Другие сомнительные сделки… — Голос Луи пресекся.

— Это мое дело, — ответил Ларри медленно и холодно. — Ты — эксперт по картинам. Занимайся своим искусством.

Но Принц не пожелал мириться с таким пренебрежительным отношением.

— Искусство, — фыркнув с неподдельным презрением, сказал он, направляясь к двери. — Ты говоришь об искусстве так, как будто это бакалейные товары в супермаркете, и для тебя примерно так оно и есть. Ты считаешь себя умным, мой мальчик, и соблюдаешь все эти ваши предосторожности — о да, я понимаю, — но ты никогда не будешь разбираться в искусстве.

Он не смог хлопнуть дверью магазина, не приспособленной для этого, но удачно сымитировал это движение.

Сент опустил газету и искоса улыбнулся Дику, как будто приглашая оценить понятную только им двоим шутку.

— Милый старина Луи. Каждый раз, когда он чудит, нужно делать скидку, ведь он уже не молод, как прежде. Все думает, что может меня унизить, сказав, что я ни в чем не разбираюсь. Старики всегда так считают.

— Ну конечно. — Дик был рад, что ему больше не приходится испытывать неловкости. Это была всего лишь небольшая перебранка, маленькая семейная размолвка. — И в конце концов, он действительно крупный эксперт, ведь так. И не хочет сознаться в том, что не прав.

— Согласен, — сказал Сент улыбаясь.

«Хорошо подмечено, — подумал он. — Конечно, Луи — первоклассный эксперт, но не в реальной жизни. Беда стариков в нежелании или неспособности установить границы своей компетентности».

— А что там насчет грязных книжонок? — с неподражаемой небрежностью спросил Дик.

— Так, пустяки. — Сент пожал плечами. — Это составляет часть любого антикварного бизнеса — эротические гравюры и все то, что книготорговцы называют «клубничкой». У любого торговца есть несколько грязных книжек. Это и еще «оккультная литература» — часть бизнеса. На эту литературу всегда находятся выгодные покупатели. Но тебе тут делать нечего: такие клиенты любят кого-нибудь постарше, они считают, что пожилые больше «понимают» их особые запросы.

Утро прошло почти как обычно. Сент отсутствовал.

Незадолго до обеденного перерыва он появился снова, бесцельно послонялся пару минут и потом внезапно сказал: