Читать книгу - "Тайны Гестапо - Анатолий Вилинович"

– Чепуха! Рейхсфюрер в Житомире? Что ему там делать, Гельмут? – махнул рукой.

Гестаповец доверительно и совсем тихо сообщил:

– В районе Житомира – ставка рейхсфюрера. И знаешь почему? Чтобы быть поближе к Виннице.

– А почему к Виннице? – удивленно спросил Андрей, не глядя на Краузе.

– Там есть нечто, связанное со ставкой фюрера, Ганс, – допил свой стакан Краузе и встал. – Так вот, готовься, я приеду за тобой к ночи.

Андрею было над чем подумать. Сведения, полученные от гестаповца, были чрезвычайной важности. И он тут же зашифровал донесение, отправил его радисту, приказав передать немедленно.

Поздно вечером примчался Краузе и сообщил, что он лично проводил Плоцке на аэродром, тот самолетом отправился в Житомир. Решили немедленно начинать задуманную операцию.

Подъехав к дому химика, Краузе поменял охрану возле дома и в помещении. Оставив людей «гаупт– штурмфюрера Ганса Ауге», он шепнул Паркете:

– Действуй, а я пока со своими оболтусами проедусь по кое-каким местам. – И предупредил строго: – Сейф до моего приезда не открывай, подготовь все и жди. Через полчаса я вернусь.

Как только машина гестаповца уехала, к особняку Плоцке подкатил «опель». Из него торопливо вышли Ольга и Степаныч. Они быстро пересекли двор и вошли в открывшуюся перед ними дверь прихожей.

Гейнц оставался в машине. Он отвел ее немного назад и стал наблюдать за домом, готовый в любой миг подъехать к воротам особняка.

В доме Плоцке повторилось примерно то же, что и в резиденции генерала Кранбюлера. Степаныч открыл огромный сейф и скромно удалился на кухню. Вильгельм Корн оставался в прихожей и во всем этом деле участия не принимал.

Когда сейф был открыт, из него извлекли две папки бумаг, и Андрей стал торопливо фотографировать. Ему помогала Ольга.

Фотографирование подходило уже к концу, когда Ольга указала Андрею на листы доклада доктора Плоцке рейхсфюреру о результатах его опытов. На этих листах было много правок, сносок и пояснений. Черновик доклада Паркета сфотографировал трижды.

В напряженной обстановке время летит быстро, и все опасались, что вот-вот приедет Краузе и застанет их врасплох за неоконченной работой. Но этого, к счастью, не случилось. Все документы были сфотографированы и аккуратно сложены в верхнее отделение сейфа. Поверх них Паркета положил слиток, похожий на природный золотой самородок. Кроме того, в сейф положили три картонные коробки, заполненные доверху драгоценностями.

Пригласили в комнату Степаныча, и Ольга объяснила ему, что теперь он должен присесть на стул у сейфа, делая вид, что готовит все необходимое, чтобы открыть его. Делать это он должен тогда, когда в доме появится очень важный офицер. При нем «с большими трудностями» мастер должен будет открыть эту стальную громадину.

Послышался шум подъехавшей машины. Не прошло и двух минут, как в комнате появился запыхавшийся гестаповец.

– Ну что, как? – шепотом спросил он.

– Терпение, Гельмут, – кивнул Андрей, не отрывая глаз от действий Степаныча.

Мастер немного повозился в замочной скважине сейфа и, наконец, приоткрыл массивную дверь.

В комнате остались только Краузе и Паркета. Гестаповец явно нервничал.

– Ну а теперь, Гельмут, наш праздник! – засмеялся «Ганс» и подошел к шторам на окнах. Он по– хозяйски поправил их и распахнул дверцу. Разыгрывая нетерпение, Андрей даже головой стукнулся о голову гестаповца, ринувшегося к сейфу. Коща на столе засверкали в коробках ювелирные изделия, восторгу Краузе не было предела.

– Ну, Гельмут, я что говорил! – торжествовал «Ганс». – Как видишь, операция удалась! – И тут же добавил: – Три коробки, как я тебе обещал, две – твои, одна – моя.

– Ганс! – только и смог выдохнуть гестаповец. – Скажу откровенно, видел я всего этого немало, но всегда в чужих руках.

Когда Краузе принялся рассовывать драгоценности по карманам, Андрей остановил его:

– Нет-нет, мы договорились, что ты дашь мне расписку.

– Какую расписку, Ганс? – отпрянул от него Краузе. – Мы же вдвоем сработали?

– Я имею в виду ценности генерала Кранбюлера, Гельмут. Чтобы ты о них никогда не заикался даже. Эта расписка у меня заготовлена. Подпиши ее и дело с концом.

Андрей тут же положил перед гестаповцем бумагу, текст которой был написан под диктовку ефрейтора Крамера. Текст расписки гласил:

«Я, гауптштурмфюрер СС Гельмут Краузе, получил из сейфа доктора Плоцке свою долю ценностей в счет ценностей из сейфа генерала Кранбюлера».

– Число и подпись, Гельмут, – мягко попросил «Ганс». – И тогда мы сможем продолжать обогащение вместе. Ведь это не все, Гельмут, у меня такой план! – восторженно проговорил «Ганс».

Краузе колебался: подписывать ему такую расписку или нет. Но, видя непреклонность своего друга и охваченный нетерпением запрятать в свои карманы ценности, надеясь на дальнейшее обогащение в сотрудничестве с «пройдохой Гансом», Краузе, не увидев в расписке особого подвоха, достал авторучку и подписал бумагу.

– Теперь мы с тобой квиты, Гельмут, а то ты еще начал бы жаловаться бригадефюреру, показывать ему его письмо ко мне…

– Да ты что, Ганс! Да ты что!.. – гестаповец торопливо рассовывал по карманам драгоценности.

Андрей последовал его примеру. Когда коробки опустели, Паркета подошел к открытому сейфу, якобы желая закрыть его, но вдруг остановился, и его рука потянулась к бумагам, лежащим в верхнем отделении. За его действиями настороженно следил Краузе. Он заорал:

– К бумагам не прикасайся, Ганс! Это военный секрет!

– Секрет мне не нужен, Гельмут, но вот это… – извлек Андрей «самородок», – интересует меня очень.

Краузе шагнул к нему и, затаив дыхание, как завороженный смотрел на «слиток».

– Золото, – уверенно определил Паркета и протянул «драгоценный» металл гестаповцу.

Этот «самородок» изготовил макеевский ювелир из какого-то сплава и позолотил так, что даже знаток не смог бы визуально отличить эту имитацию от настоящего золотого самородка.

Пустые коробки Андрей вложил одну в другую, сжал их, отнес на кухню, сунул в печь и сжег.

– Вот так, Гельмут, – сказал он гестаповцу, когда и тот вошел в кухню в возбужденном настроении, все еще рассматривая «самородок» и любуясь им. – Теперь можно и выпить, – рассмеялся Андрей. Он открыл буфет и достал оттуда бутылки с напитками.

Они выпили за успешное завершение операции.

Было уже за полночь, когда Краузе отправился за своей группой охраны. Опять была произведена замена, после чего «гауптштурмфюрер Ганс Ауге» и Краузе распрощались.

Поспав не более часа, Андрей, Павел и Гейнц помчались к фотографу, который консультировал их. Все пленки проявили в присутствии «панов офицеров». На еще мокрых негативах были запечатлены тексты. Теперь друзья были уверены, что их операция удалась, задание выполнено.