Читать книгу - "Фальшак - Андрей Троицкий"

– Один нетактичный вопрос, – сказал Бирюков. – Сколько вы зарабатываете в своей шарашке?

Юрист, любивший прибедняться, вздохнул, назвал сумму, несколько приуменьшив свои доходы, и добавил:

– Впрочем, грех жаловаться. На жизнь хватает. Я не ем деликатесов и редко покупаю новую одежду.

– Ясно, – кивнул Бирюков. – Вместе с такой зарплатой нужно выдавать брошюру под названием «Как не умереть голодной смертью».

– Как видите, я жив. Хотя брошюру мне еще не выдали.

– Тогда перейду к делу. Как любил повторять знаменитый композитор Прокофьев: сначала бухгалтерия, потом репертуар. Получите аванс. Здесь пять тысяч долларов.

Бирюков положил на стол пухлый конверт. Оглядевшись по сторонам, Пенкин взял деньги, не пересчитав, сложил конверт вдвое и сунул в карман пиджака.

– Вообще-то я не беру авансов, до тех пор, пока не познакомлюсь с делом своего клиента и не подпишу официальный договор, – сказал он. – Но я не формалист. Изменять своим привычкам даже полезно. Время от времени.

– Мое дело может показаться вам странным.

– Все уголовные дела – странные. Одна просьба: прошу вас быть предельно откровенным. Мне нужно знать подробности не из праздного любопытства, это необходимо в наших общих интересах. В последнюю очередь меня интересует степень вашей виновности. Я адвокат и выполню свой профессиональный долг.

– Вижу, что мы сумеем договориться, – кивнул Бирюков. – Возможно, вы что-то слышали о перестрелке на территории брошенных гаражей в районе Силикатного проезда? Там погибли два милиционера. И еще пристрелили двух кавказцев.

– Да, припоминаю. Об этом много писали в газетах. Но убийства по сей день не раскрыты.

– Так вот, я был у тех гаражей. И лично положил тех кавказцев. Они похитили моего приятеля и тянули с него деньги. Одному бандиту удалось уйти. Именно он пристрелил ментов, оказавшихся у него на дороге. Поймите, я вынужден был защищаться. Иначе…

– Я все уловил с полуслова, – улыбнулся Пенкин. – Но я уже сказал, что степень вашей вины меня не интересует. Мы играем за одну команду.

– И все бы ничего, но нашелся свидетель, – продолжил Бирюков. – В одном из гаражей местный паренек по имени Сергей Шаталов забавлялся со своей девицей. Он запомнил номер моей машины, прокуратура вышла на меня и устроила опознание. Шаталов заявил, что не узнал меня. Соврал, он почему-то недолюбливает прокуроров. Меня выпустили из изолятора временного содержания, подписки не взяли. Но, боюсь, вольная жизнь продлится недолго. Прокурор дожмет парня, устроит новое опознание. И тогда я сяду надолго.

– Гараж, из которого наблюдал за вами парнишка, очевидно, некогда принадлежал ему или его родителям? Поэтому именно там он оборудовал свое лежбище, туда таскал девчонок?

– Какое имеет значение, кому именно принадлежал старый брошенный гараж?

– Детали в нашем деле мелкие детали вроде этой – не последняя вещь. Уж поверьте моему опыту.

– Кажется, во время опознания Липатов сказал о том, что парень торчал именно в своем гараже. У них в семье была машина, которую после смерти отца продала мать.

– Хорошо, – обрадовался адвокат. – Уже теплее. А вы говорите детали…

Пенкин отрыл портфель, вытащил блокнот. Раскрыл его, задал три десятка уточняющих вопросов, что-то записал на бумаге.

– Вы хотите, чтобы я побеспокоился об этом пареньке, я правильно понимаю свою задачу? – спросил юрист. – Чтобы он не наговорил лишнего? Не оклеветал невиновного человека?

– Совершенно верно.

– Это можно устроить. Я поговорю с Липатовым. Буду настаивать на том, чтобы все следственные действия с Шаталовым приходили в присутствии адвоката. Если Липатов откажется допустить меня к материалам дела, внесу протест прокурору по надзору. И получу добро. В противном случае дело развалится в суде. Шаталов покажет, что его показания получены под давлением следствия. Возможно, парня уже обработали. Ну, как они это умеют. И Шаталов уже подписывает бумажки, которые подсовывает следователь.

– Положение можно исправить?

– Разумеется, – Пенкин глотнул фруктового чая. – Это будет сложнее и дороже. Сколько денег вы готовы выделить на обработку Шаталова?

– Сколько потребуется, но в разумных пределах. Боюсь, как бы у парня не разгулялся аппетит. Не хочу стать его дойной коровой.

– Положитесь на меня. Я увижусь с Шаталовым, и мы с ним все спокойно обсудим.

– Спасибо. Но это лишь первая часть моего дела. Остальное касается вашего коллеги Льва Юрьевича Самойлова. Волею случая мы с ним оказались замешаны в одну очень неприятную истории. Со временем, я раскрою все подробности. А сейчас прошу рассказать об этом человеке все, что вы вспомните. Понимаю, это противоречит этике адвоката. Но к черту этику и эстетику заодно, Самойлов столько наложил мне на голову, так меня подставил, что плевал я на высокие материи.

Пенкин неторопливо дожевал бутерброд, запивая его остывшим чаем, вытащил бумажную салфетку из стаканчика и вытер губы. Он не торопился с ответом. Вести откровенные разговоры о своих коллегах с мало знакомым человеком, открывать служебные и личные тайны не в правилах Пенкина. С другой стороны, те пять штук, что уже лежат в кармане нужно отрабатывать. А ведь светят другие, еще большие деньги…

– Если я вам скажу, что Самойлов навсегда исчез из Москвы, точнее из России, вам станет легче говорить? – спросил Бирюков. – Исчез и уже никогда не вернется.

– Вы серьезно? Это проверенная информация? Что ж, тогда другое дело. Самойлов работает в нашей фирме уже шесть или семь лет, со дня ее основания. Он плавает не так мелко, как я. Никаких консультаций и прочей мелочи. Защищает в суде людей, и почти всегда выигрывает процессы. Он работает мало, но эффективно. Клиентуру подбирает сам.

– Его интересуют прежде всего деньги?

– Не совсем, – покачал головой Пенкин. – Я бы предположил, что его основной источник дохода – не адвокатская практика. Он имеет какой-то другой побочный заработок. Адвокатские гонорары – это во вторую очередь. Чтобы Самойлов взялся за защиту обвиняемого, он должен заинтересоваться его делом. В противном случае ничего не получится. О его личной жизни я знаю не так много. Года четыре назад развелся с женой. Падок до молодых девочек. Часто меняет подружек. Что вы еще хотели бы знать?

– Я хотел, чтобы все дела, которые вел Самойлов за последние шесть лет, оказались у меня. Хотя бы на денек. Меня интересуют те личности, которых он защищал. Все до одного. Папки с делами вам из конторы не унести, слишком тяжело. Но наверняка существуют их электронные версии, записанные на дискеты или лазерные диски.

– Разумеется, дела переносят на электронные носители.

– За эту услугу вы получите еще пять тысяч.

– Это очень сложно устроить, – Пенкин помотал головой. – Я не набиваю цену, но это действительно сложно. Войти в его кабинет я, пожалуй, смогу. Дубликат ключа есть внизу, у секретаря. Я скажу, что забыл у Самойлова свои бумажки. Это не вызовет подозрений. Но ключ от сейфа… Ключ есть только у Самойлова. И, насколько мне известно, он существует в единственном экземпляре. Нет, ничего не получится. Я же не могу пригласить в нашу контору медвежатника, чтобы под покровом ночи вскрыть сейф.